Г. Бельская - Убийства в Доме Романовых и загадки Дома Романовых

Здесь их и настигает крепнущая рука новой власти. «Сколь веревочка ни вейся, а совьешься ты в петлю…»

Заруцкого допрашивал сам царь. Мы никогда не узнаем, о чем беседовали робкий юноша и атаман; можно предположить, что за Михаила говорили, по обыкновению, его советники. Но, очевидно, ответы Заруцкого их не слишком устроили. Ведь практически все видные соратники обоих Дмитриев, в том числе и князь-атаман Дмитрий Трубецкой, остались вельможами и при новой власти.

Заруцкий после пыток был посажен на кол.

А трехлетний сын Марины, царевич Иван, повешен на виселице за Серпуховскими воротами.

Убийство детей, которые могут вырасти и предъявить претензии на наследство своих родителей — нередкое дело во время феодальных распрей. Не совсем обычно другое — что казнь маленького ребенка была устроена публично, словно своего рода народный праздник[7].

«Многие люди, заслуживающие доверия, видели, как несли этого ребенка с непокрытою головою на место казни. Так как в это время была метель и снег бил мальчику по лицу, то он несколько раз спрашивал плачущим голосом: «Куда вы несете меня?» Но люди, несшие ребенка, не сделавшего никому вреда, успокаивали его словами, доколе не принесли его на то место, где стояла виселица, на которой и повесили несчастного мальчика, как вора, на толстой веревке, сплетенной из мочал. Так как ребенок был мал и легок, то этою веревкою по причине ее толщины нельзя было хорошенько затянуть узел, и полуживого ребенка оставили умирать на виселице».

Э. Геркман, «Сказания Массы и Геркмана о Смутном времени в России». Москва, 1874 год.

Сторонники Романовых с самого начала пытались убедить и убедили страну, что царевич вовсе не был царевичем — сын самозванца, «тушинского царя» не имел законных прав на престол. Но мне кажется, что лучшим консультантом в этом вопросе для молодого Михаила Федоровича мог бы быть его отец Филарет Никитич, которого сделал митрополитом московский Димитрий, а патриархом — тушинский, то есть отец несчастного мальчика. По единодушному отзыву современников, Филарет стоял во главе «тушинской партии» бояр до того момента, когда посчитал для себя более выгодным перейти на сторону Сигизмунда Польского, а в это время он, кажется, не высказывал никаких сомнений по поводу законных прав «государя Дмитрия Ивановича». Потому-то царевича Ивана и не отравили, как Михаила Скопина-Шуйскогр, и не утопили, предварительно выколов глаза, как Болотникова, и не замучили в тюрьме вместе с матерью, гордой царицей Мариной, что он был для новой династии более чем реальным соперником. И только убивая его «всенародно», они могли в какой-то степени уберечь себя от воскресших «царевичей Иванов», то есть от того, что пришлось испытать на закате дней Борису Годунову и что так хорошо описал А. С. Пушкин в одноименной трагедии.

Я не верю в мистические совпадения и отношусь к истории вполне рационально. Но есть пугающая закономерность в том, что династия Романовых началась злодейским убийством ребенка и таким же злодейским убийством завершилась…

А для ответа на провокационные вопросы иностранцев наши дипломаты получили от своего христианского правительства такую официальную информацию:

«И Иваилко (Заруцкий) за свои злые дела, и Маринкин сын казнен, а Маринка на Москве от болезни и с тоски по своем выбледке умерла».

ХРОНОЛОГИЯ

Конец октября 1604 — выступление Дмитрия.

13 апреля 1605 — внезапная смерть Бориса Годунова.

10 июня 1605 — убийство Федора II Годунова.

20 июня 1605 — торжественный въезд Дмитрия в Москву.

Конец июня 1605 — первый заговор Василия Шуйского против Дмитрия.

8 мая 1606 — свадьба Дмитрия и Марины.

17 мая 1606 — убийство Дмитрия.

19 мая 1606 — избрание Василия Шуйского на царство.

Лето 1606 — выступление Болотникова и Ляпунова против Василия за «царя Дмитрия».

2 декабря 1606 — разгром Болотникова под Москвой.

10 октября 1607 — капитуляция Болотникова в Туле.

2 июля 1608 — основание Тушинского лагеря.

Февраль 1609 — приглашение шведской армии в Россию Василием Шуйским.

Середина сентября 1609 — вторжение польской армии Сигизмунда III.

Декабрь 1609 — распад Тушинского лагеря.

17 июля 1610 — свержение Василия Шуйского.

17 августа 1610 — избрание королевича Владислава на царство.

11 декабря 1610 — убийство Тушинского царя в Калуге.

Январь 1611 — рождение царевича Ивана.

Февраль 1611 — ополчение Ляпунова, Заруцкого и Трубецкого против Сигизмунда.

19 марта 1611 — восстание в Москве против Сигизмунда.

25 июля 1611 — убийство Ляпунова казаками.

Осень 1611 — второе ополчение Минина, Пожарского и Трубецкого против Сигизмунда.

26 октября 1612 — капитуляция польского гарнизона в Кремле.

21 февраля 1613 — избрание Михаила Романова на царство.

Осень 1613 — 15 апреля 1614 — правление Марины и Заруцкого в Астрахани.

25 июля 1614 — арест Марины и Заруцкого.

Владимир Тюрин

А был ли заговор?

Со школьной скамьи я, как и все мое поколение, знал, что великий реформатор Петр I пожертвовал своим сыном во имя блага государства. Никакой загадки — ни уголовной, ни психологической. Царевич, окруженный мракобесами-попами и недобитыми боярами — поборниками дремучей и невежественной старины, — ленивый и слабовольный человек, вступил в заговор против отца, бежал за рубеж, был возвращен умными и государственно мыслящими сподвижниками царя, был судим, приговорен к смертной казни и внезапно скончался накануне экзекуции. Окончательно в этом нас убедил роман А. Н. Толстого. И фильм, помните? Николай Черкасов так театрально убедительно воссоздал образ именно того царевича Алексея, которого все мы знали. Мы — это не только советский народ, но и российский, ибо стереотип этой драмы был создан задолго до советского писателя графа Алексея Толстого и творца столь любимого нами в детстве фильма Сергея Эйзенштейна.

В 1872 году С. М. Соловьев пишет: «…Сын считает своей обязанностью удаляться от дел отцовских; отец считает своей обязанностью спасти будущее России, пожертвовав сыном». А картина H. Н. Ге? Нашкодивший, заранее виновный и обреченный Алексей — перед грозным и справедливым отцом! И даже усомнившийся если не в вине Алексея, то в мере виновности М. П. Погодин увидел в суде над Алексеем «такое происшествие, которое имеет… великое значение в Русской истории: это граница между древнею и новою Россиею, граница, орошенная кровию сына, которую пролил отец».

А может, и границы нет — границы между страстями человеческими и их (страстей) изображением? Может, и не было в этой трагедии борьбы нового со старым, а бушевали человеческие страсти, предвзятость и деспотизм?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});