Династии Сперанских, Филатовых, Живаго, Овчинниковых и ХХ век. Записки счастливого человека - Алексей Адрианович Овчинников

совершается в переживаемое нами время в относительно короткий период! За 2 месяца, и то не полных, с моей последней записи наши войска не только заняли Смоленск, Брянск, но и массу других городов. Всякий раз при занятии более или менее значительного города Москва „салютует“ в определенный час 12–20 залпами из 120–240 орудий. Одновременно с этим из различных мест города при каждом залпе пускают массу ярких разноцветных римских свеч. Зрелище очень красивое, особенно если смотреть с крыши нашего высокого дома или с балконов верхних квартир, например от Четвериковых. За это время мы сильно продвинулись по Украине, заняли не только весь левый берег Днепра, но и правый в излучине, где стоит Днепропетровск. Сегодня дошли до устья Днепра, вчера был взят Скадовск; Крым отрезан, так что немцы там заперты. Последние дни было в Москве совещание министров Англии, Америки и нашего Союза, которое вынесло декларацию по поводу Италии, Австрии и об ответственности гитлеровцев за зверства. Последняя за подписью Сталина, Рузвельта и Черчилля. Все фашисты, производившие зверства во Франции, Норвегии, Дании и в особенности у нас, будут по заключении мира арестованы и отправлены для производства суда и наказания в те страны, где они эти зверства производили, а главные распорядители подвергнутся суду союзников.

Масса людей говорили, что немцы отступают только до Днепра, а там такие укрепления, что дальше они нас не пустят, но наши войска быстро форсировали Днепр, перешли на правый берег в разных местах. Это очень трудное дело в теперешнее холодное время. Многие за эту блестящую операцию получают сейчас награды в виде звания Героя Советского Союза. Что-то мы получим к предстоящему через 4 дня празднику!

23 апреля 1945 года. Давно не писал в этой тетради; не могу объяснить почему. Столько событий совершилось за этот срок. Поводом к тому, что я снова взялся за записи, является чрезвычайный факт: сегодня, 23 апреля, наши войска вошли в …Берлин! Первым вошел Жуков (1-я Белорусская армия). Второй салют Коневу (1-я Украинская армия). Сейчас, в 10 ч 30 мин, жду третьего салюта. Он оказался по поводу взятия войсками 4-го Украинского фронта города в Чехословакии.

25 апреля 1945 года. Сегодня день открытия конференции в Сан-Франциско. Можно ждать очень многого от этой конференции. По-видимому, окончание войны будет в самом недалеком будущем».

Глава 8

«Чкаловский» дом. Школа

Родился я в квартире на Солянке, но все мое детство и юность прошли в знаменитом доме № 14/16 по улице Чкалова, теперь Земляной Вал. Этот дом назывался «чкаловским». В нем действительно жил легендарный летчик, погибший в 1938 году, а в мое время проживала его вдова Ольга Эразмовна с дочерьми Лерой и Олей. Я хорошо помню эту невысокую, темноволосую женщину средних лет, работавшую, если мне не изменяет память, в каком-то издательстве. Сестер Чкаловых я близко не знал: Валерия была на два-три года старше меня, а Ольга, наоборот, на пару лет моложе, так что общих интересов в детстве у нас не получилось, хотя я часто встречал их обеих во дворе нашего дома. Дом вообще славился обилием знаменитых людей, живших в нем. На фасаде дома, кроме памятной доски Валерию Чкалову, во времена моего детства была только доска композитору Прокофьеву. Теперь количество досок существенно увеличилось.

В доме жил детский поэт Самуил Яковлевич Маршак, друживший с моей бабушкой. Я несколько раз бывал в его квартире, приходя к нему за книгами, которых там было видимо-невидимо. У него было очень доброе морщинистое лицо, немного подпорченное оспинами, и глуховатый, тихий голос. У меня хранится много его книг с дарственными надписями моим деду и бабушке. С сыном Маршака Эликом дружили мои родители. Элик, специалист по английскому языку, был женат на дочери академика Алексея Дмитриевича Сперанского, и с его сыном, Алешей Сперанским, нередко путали меня, хотя я был не Сперанским, а Овчинниковым. В нашем доме жили знаменитые художники-карикатуристы Кукрыниксы – Куприянов, Крылов и Соколов.

Порфирий Никитич Крылов и его жена Елена Анатольевна имели квартиру в нашем подъезде на первом этаже тотчас под нами. С их сыном Толей, мальчиком на один год старше меня, я постоянно играл в детстве. Толю в семье почему-то звали Кузьмой. Он обладал неудержимой фантазией и был весьма склонен приврать по любому поводу. За несколько месяцев до окончания войны, по-моему, осенью 1944 года, мы с Кузьмой решили бежать на фронт. Достали фонарь, уложили в рюкзак одеяло, из которого собирались сделать палатку, собрали около трех рублей денег и уж совсем было решили уходить из дома, как что-то сорвалось. То ли Кузьма проговорился, то ли моя няня Матреша что-то заподозрила, но нас остановили в подъезде и вернули по квартирам. Пришлось нам играть в войну дома. Самым любимым занятием было сделать из диванных подушек военный грузовик, используя в качестве руля крутящуюся табуретку из дедушкиного кабинета, и разъезжать на нем по фронтовым дорогам. Кроме игр, мы встречались с Толей в группе английского языка, которую вела другая наша соседка, Елена Александровна Мясищева. Но о ней немного позже.

Старший сын Крыловых Андрей был талантливым художником и карикатуристом. Он нарисовал очень похожий шарж на моего деда и использовал его, иллюстрируя детскую книжку про доктора Айболита, в которой главный герой явно похож на Сперанского. У нас висят его изумительные портреты деда и дедовского любимца, огромного черного кота Урса, прародители которого были привезены из Англии.

Куприяновы и Соколовы жили в соседних подъездах, но с ними я был знаком меньше, лишь с младшим сыном Соколовых Володей, хотя он был немного моложе меня, я иногда играл во дворе и пару раз приходил к нему в гости. Старший сын Соколовых Миша был женат на внучке знаменитого академика Ивана Петровича Павлова, Мане, очень красивой стройной блондинке с пышной прической, выпускнице Ленинградского медицинского института. У Куприяновых детей моего возраста не было, и первый раз я побывал у них дома только в 1962 году, когда мы с Ларисой собирались летом поехать на Азовское море и зашли к Куприяновым расспросить о местах на побережье, где они неоднократно бывали. К тому времени у Михаила Васильевича были очень больные глаза, и он почти ничего не видел. Его проблемы с глазами начались довольно давно, и его даже консультировал бабушкин брат Владимир Петрович Филатов во время одного из своих визитов в Москву. Вообще, с Кукрыниксами у Сперанских были весьма теплые и дружеские отношения. У нас есть несколько милых этюдов, написанных разными Кукрыниксами и подаренных ими