Секретные коммандос - Джон Л. Пластер

РГ "Гавайи" вчера в конце дня была высажена на "Джулиет-Девять" (Juliet-Nine, J-9), район известняковых каньонов, пронизанный дорогами, всегда кишащий NVA, место последнего упокоения многих разведчиков. Гленн был серьезно взволнован этим выходом, первым для него в качестве Один-Ноль. Билл Делима, давний командир группы Гленна, должен был возвращаться домой, поэтому он пошел с ним, чтобы дать совет и помочь. С ними также был Джо Моррис, однокашник по курсу связи в Форт-Брэгге. Джо ранее служил в группе Норма Дони, РГ "Флорида". Четвертым человеком, вызвавшимся нести радио, был Деннис Бингем из РГ "Нью-Гемпшир".

Кратковременные ливни и сильная облачность задержали их высадку до конца дня, не оставив достаточно светлого времени, чтобы уйти от LZ. К темноте РГ "Гавайи" укрылась в бамбуковых зарослях, всего в 700 ярдах (640 м) от LZ. Они не видели и не слышали никаких NVA.

Затем, около одиннадцати часов, Гленн услышал ву-уу-уууу — летящего артиллерийского снаряда — бууум! Сначала он подумал, что это были мощные 175-мм орудия в Бенхете, но затем понял, что находится далеко за пределами их максимальной дальности. Ву-уу-уууу — бууум! Группа не окапывалась, только тонкий бамбук давал укрытие, и у них над головами трещало и шипело. Снаряд за снарядом падали вокруг них.

Потом это прекратилось. Они больше ничего не слышали и не видели всю ночь.

К рассвету они были на ногах и начеку, но противник не проявлялся. Затем Кови пролетел над ними для утренней проверки связи. После этого они медленно и осторожно двинулись прочь. Кови только что вылетел за пределы радиосвязи, когда пойнтмен подал двумя пальцами знак, идущие люди. Это была крупная тропа, но пойнтмен не заметил ее, пока они едва не оказались на ней. Проходящие мимо солдаты NVA были всего в нескольких ярдах; они не могли отойти, не будучи обнаруженными. Гленн подал сигнал сесть и сохранять тишину. Затем вражеский солдат повернулся к группе, срывая свой АК с плеча. Гленну пришлось стрелять, убив этого человека и еще одного. Вся группа открыла огонь, разорвала контакт и побежала, не понеся потерь, но теперь враг был у них на хвосте.

Позади них периодически раздавалась стрельба, они слышали сигнальные выстрелы и крики, оставляющие свободным только одно направление, которое вело их обратно к LZ. Укрывшись на краю этой прогалины, Уэмура в течение часа передавал сигналы бедствия, пока, наконец, не услышал голос Наездника Кови — и новости не были хорошими.

"Остаетесь обсыхать на берегу", — предупредил Кови, имея в виду, не двигайтесь, избегайте контакта, прячьтесь. РГ "Флорида" и РГ "Вашингтон" по отдельности оказались в контакте, таким образом, вертолеты были заняты, никакой помощи не было. Возврат к их LZ был рассчитанным риском, на который, по мнению Гленна, стоило пойти, если они быстро выберутся — но теперь они застряли там на бог знает сколько времени. Уэмура чувствовал, что опасность нарастает с каждой минутой.

Спустя бесконечные четыре часа, наконец, Кови вернулся с вертолетами. Наездник Кови передал по радио: "Направляю к вам первую птичку. Вставайте, выходите на поляну".

Во главе с пойнтменом, четверо человек покинули джунгли — и весь мир разразился огнем. Вся противоположная кромка леса затрещала выстрелами АК, которые мгновенно свалили пойнтмена; все, что смог сделать Гленн, это оттащить его обратно в заросли, пока остальная часть РГ "Гавайи" отвечала огнем.

Затем еще больше солдат NVA открыли огонь и сомкнулись вокруг них, зажав группу в крошечном периметре. Пока Билл Делима управлял огнем группы, Гленн проверил пойнтмена и обнаружил, что пуля пробила оба легких. Монтаньяр смотрел на него, пытаясь заговорить, но Уэмура ничего не мог сделать. Ярд умер от внутреннего кровотечения.

Затем РПГ попал в дерево рядом с Уэмурой, его осколки чудом не задели его, но попали в Денниса Бингема, бывшего рядом с ним. Гленн вытащил осколок из горла Бингема, заверив его: "С тобой все будет в порядке, приятель". Но когда он поднял Бингема, то обнаружил еще раны, затем, присмотревшись, увидел, как жизнь покинула глаза Бингема.

Тем временем товарищи Гленна по группе сражались за свои жизни, бросая гранаты и стреляя в северовьетнамцев, которые подошли так близко, что "Кобры"-ганшипы не могли поразить противника, не задев группу. "Просто наводи их на нас", — передал Уэмура по радио, но Кови отказался, настаивая, чтобы Гленн отметил свою позицию. Гленн выпустил сигнальные ракеты, затем навел огонь "Кобр" в опасной близости.

Наконец, объединенный огонь "Кобр" и истребителей ВВС позволил подойти первой вертушке. Делима побежал к "Хьюи" за помощью, чтобы помочь донести два тела, но внезапный залп противника перепугал бортстрелка; он рывком втащил Делиму внутрь, заставив троих ярдов РГ “Гавайи” запаниковать и тоже запрыгнуть на борт. Пилот взлетел. В результате удерживать позиции и тащить оба тела к следующему борту остались только Гленн, Джо Моррис и двое ярдов.

По ним продолжали стрелять, Гленн продолжал вызывать авиаудары. Затем появился второй "Хьюи". Уэмура попытался поднять Бингема, но тащить безжизненное тело здоровенного фермерского парня одной рукой одновременно стреляя из CAR-15 другой, оказалось невозможно. Бортстрелок выпрыгнул, подбежал к Гленну, и вместе они затащили на борт тело Бингема, затем тело пойнтмена. Они взлетели сквозь шквальный огонь, покидая эту зону смерти.

РГ "Гавайи" была на пути в Дакто, когда наши вьетнамские пилоты помахали, давая знать, что наш U-19 готов к взлету. Тем вечером мы с Джоном присоединились к остальной разведроте на вертолетной площадке Контума, куда "Хьюи" привезли РГ "Гавайи". На лице Делимы были страх, гнев и печаль: за целый год он не потерял ни одного человека, но на этой, последней задаче удача отвернулась от него. Для Джо Морриса этого выхода было достаточно; он перевелся в секцию связи.

В тот вечер в клубе Делима пел для нас "Эй Блю" так эмоционально, как никогда прежде.

Хотя Гленн не проявлял никаких эмоций, я видел, что этот выход изменил его. Он никогда больше не был таким беззаботным, как прежде, и любому, кто спрашивал, почему, отвечал: "А каково было бы вам впервые пойти Один-Ноль и потерять двоих парней?" Его действия в тот день были по-настоящему героическими, однако самоотверженность, которая заставила его неоднократно рисковать своей жизнью, чтобы спасти группу и забрать тела Бингема и ярда, оставила его в уверенности, что он мог бы сделать больше. Из-за этого он больше не хотел быть Один-Ноль; он не сдался, но с тех пор выбирал быть Один-Один или вызывался в другие