Последняя книга. Не только Италия - Аркадий Викторович Ипполитов

был своего рода Doppelgänger, «двойник», фра Беато, но они часто работали вместе, как, например, при росписях Дуомо в Прато и Палаццо деи Приори в Перудже, к середине XV века став самыми почитаемыми художниками во Флоренции. Фра Филиппо закончил и оставшееся после смерти фра Анджелико незавершенным тондо с «Поклонением волхвов», написанное для Козимо Медичи, прозванного иль Веккио, Старшим, так как с него началось процветание и возвышение этой фамилии. «Поклонение волхвов», результат сотрудничества фра Беато и фра Филиппо, оказалось в Вашингтоне и называется «Тондо Кук» по имени одного из его владельцев; это тондо, признанное самым прекрасным флорентийским произведением середины Кватроченто, одно из наиболее мастерских решений многофигурных композиций, вписанных в круг. Шедевр, совместно созданный фра Беато и фра Филиппо оказал огромное влияние на флорентийскую живопись, став источником вдохновения и Беноццо Гоццоли, и Доменико Гирландайо, и Боттичелли.

Фра Беато с фра Филиппо, будучи двойниками, в то же время и антиподы. Как о том свидетельствует словечко «фра» перед его именем, Филиппо Липпи, как и Анджелико, постригся в монахи. В отличие от фра Анджелико, изолировавшего себя в келье монастыря Сан Марко как от радостей, так и невзгод мирской жизни, Филиппо Липпи хотя и стал монахом, но от жизни вкусил сполна. Вазари рассказывает, что в монахи он пошел не по желанию, а по бедности. Став в детстве круглым сиротой, он был отдан монахам ордена кармелитов воспитывавшей его теткой. Монахи быстро распознали его талант, так как он не хотел учиться, но все время рисовал, и в дальнейшем монастырь его не особо сковывал. Он семнадцати лет от роду снимал рясу и смело отправлялся разгуливать за монастырскими стенами. Однажды, катаясь на лодке с приятелями по морю, Филиппо попал в плен к пиратам-мусульманам, отвезшим его в Берберию. Освободился благодаря своему искусству, мусульман, прежде никогда ничего подобного не видевших, поразившему. Рассказ про плен в Берберии остается на совести Вазари, так как не поддержан никакими документами, но есть много других свидетельств бесшабашности художника, путавшегося в деньгах, долгах, любовницах и заказчиках.

Другая скандальная история, рассказанная Вазари, несомненна, так как найдены прямые ей подтверждения в архивах. В 1452 году фра Филиппо приехал в Прато для работы над большим заказом, фресками в Капелла Маджоре в Сан Стефано, главном соборе этого города, посвященном историям жизни святых Иоанна Крестителя и Стефана. Фра Беато как раз отказался от этого заказа по причине занятости в Риме. Заказ был важен, поэтому от своего ордена фра Филиппо даже получил в Прато должность капеллана в монастыре Санта Маргерита. Там он увидел юную Лукрецию Бути, только что постригшуюся в монахини, и влюбился. Вазари рассказывает следующее: «Фра Филиппо, заглядевшись на Лукрецию (так звали девушку, отличавшуюся величайшей красотой и обаянием), так обошел монахинь, что добился у них разрешения написать ее портрет, чтобы поместить его в виде фигуры Богоматери в заказанную ими картину. И, влюбившись в нее по этому случаю еще пуще прежнего, он после этого всеми правдами и неправдами добился того, что похитил Лукрецию у монашек и увел ее в тот самый день, когда она пошла смотреть на перенесение пояса Богоматери – чтимой реликвии этого города».

Пояс этот, оказавшийся в соборе в Прато, Дева Мария вручила Фоме неверующему. Она явилась ему в Индии, где Фома находился, проповедуя Бога Истинного по распоряжению Сына Ее Иисуса, чтобы сообщить ему о Своей смерти, потому что он пропустил Ее похороны, на которых присутствовали все остальные апостолы. Вручив пояс, Богоматерь наказала Фоме вернуться в Иерусалим и объявить остальным ученикам Его, что вознесена Она на небо не только духом, но и телом. Фра Филиппо посвятил этому событию прекрасную картину «Мадонна делла Чинтола», «Мадонна Пояса», находящуюся в Музео ди Прато. Она интересна как одна из ступеней в развитии темы о Непорочном зачатии Девы Марии, столь важном для католиков.

Разразился, само собою, скандал. Вазари продолжает: «Монахини были весьма опозорены этим обстоятельством, и не веселее было и отцу ее Франческо, который приложил все усилия, чтобы получить ее обратно, но она либо из страха, либо по другой причине так и не пожелала возвратиться, а предпочла остаться у Филиппо, от которого у нее родился ребенок мужского пола». Фра Филиппо нарушил все законы, но благодаря высокому покровительству Козимо Медичи, тогда фактически правившему Флоренцией, его, даже еще не освобожденного от обета, никто не тронул и не пытался отобрать у него Лукрецию и возвратить в монастырь. Фра Филиппо открыто жил с ней в Прато и продолжал работать над фресками; в начале 1457 года у них родился сын, также получивший имя Филиппо, но, поскольку он также стал художником, прозванный Филиппино, дабы отличать его от отца. Филиппино был зачат и рожден в грехе, так как только в 1561 году папа Пий II, уступая настойчивым просьбам Козимо Старшего, освободил Филиппо и Лукрецию от данных ими обетов. Филиппо перестал быть «фра», но в истории искусства остался с этим прибавлением к своему имени. Великая и прекрасная «Мадонна с Младенцем и ангелами» из Уффици считается портретом Лукреции. Картину прозвали Lippina.

* * *

Облик Липпины далек как от того тяжеловесного величия, в сущности, готического, что присущ как Мадоннам Джотто и Мазаччо, так и от античной правильности. Бледная и нежная Мадонна на этой картине прекрасна особенной, печальной и тонкой красотой. В картинах Филиппо Липпи появляется особый тип прекрасных белокурых и хрупких женщин, утонченный до потусторонности. Историки искусства беренсоновского типа любили говорить, что картины Липпи – очередной шаг ренессансной живописи в завоевании реальности, что его героини представляют типично тосканский тип красоты и срисованы с современниц. Однако белокурая, как были, согласно общему мнению, белокуры и белокожи древние греки и их наследники византийцы, Мадонна в картине из Уффици – образ, а не портрет, хоть и считается, что она срисована с Лукреции Бути. Создавал ли Липпи своих Мадонн, насмотревшись на изысканных тосканских красавиц, или тосканские красавицы стали такими изысканными, на его Мадонн глядючи, большой вопрос. Липпина именно Богоматерь, а не ряженая беглая монашка, и ее немного детский профиль, при всей его индивидуальности, напоминает о благочестивых Девах в произведениях фра Беато Анджелико, кои портретными никак не назовешь. Красота женщин фра Филиппо – дальнейшее развитие идеала, а не пресловутый реализм. Флорентинцам блондинки фра Филиппо так понравились, что флорентийские художники второй половины Кватроченто взяли их за образец, отшлифовали и размножили, выработав особый женский тип, обычно называемый «медичийским», ибо всю флорентийскую живопись, теснейшим образом связанную с