Николай Черкашин - Я - подводная лодка !

- И отдали бы! - продолжает бывший вице-мэр Севастополя Валерий Иванов. Мы встретились с ним после нашей вылазки. - Вспомните, в те годы шла бурная кампания "Перекуем мечи на орала!", сокращались Вооруженные силы, по живому резали флот. Но за судьбу балаклавского укрытия вступился адмирал Николай Герасимович Кузнецов, который хоть и пребывал в опале, но отчаянно бомбардировал ЦК КПСС своими спецдокладами и письмами. Он и отстоял подземный завод. Строили его пять лет: с 1957 по 1961 год. А эксплуатировали на полную мощность почти треть века, вплоть до 1993 года, когда его передали Украине.

...Впереди забрезжил слабый свет. Потом дуга подземного канала вспыхнула ярким овалом выхода в море. Мы причалили к массивной железобетонной перемычке, скорее обрушенной, чем опущенной в воду. Взойдя на нее, мы увидели скопище медуз, кишевших в конце канала. Они прятались тут от надвигающегося шторма. Противоатомное укрытие для подводных лодок превратилось в убежище для них.

Да, в создание этого шедевра военно-морской фортификации были вложены грандиозный человеческий труд и многие миллионы тех рублей, которые вполне соответствовали тогда долларам. Бросить укрытие на разграбление и запустение или же попытаться извлечь из "Черной дыры" хотя бы часть тех средств, которые она поглотила? Эту проблему решают сегодня отцы города во главе с Александром Кунцевичем. Севастопольское Морское собрание во главе с Владимиром Стефановским предложило проект создания в укрытии историко-заповедной зоны "Подземелье Холодной войны". В неё бы вошли экспозиционные залы, размещенные в бывших цехах и арсеналах, подводная лодка, стоящая у подземного причала, туристский центр, кинозал с хроникой времен активного военного противостояния, наконец, подземный мемориал, где была бы увековечена память подводников, погибших на той - без выстрелов воистину холодной войне в океанских глубинах.

Бывший вице-мэр Севастополя, а ещё раньше начальник Штаба гражданской обороны города Валерий Борисович Иванов утверждает со знанием дела:

- Весь подземный комплекс является единственным в СНГ историческим памятником военно-инженерного искусства Холодной войны. Его надо не только сохранить, его можно с толком использовать. "Труба", в которую улетели миллионы рублей, должна вернуть их сторицей. Смотрите, ведь своды и канал Укрытия позволяют крейсерским яхтам заходить в подземную гавань со всем своим стоячим такелажем. Наш культурно-исторический центр "Севастополь" предлагает создать там международную яхтенную марину, спортивно-экскурсионную базу подводного плавания, музейно-туристические маршруты... Правда, есть и более приземленный проект - выращивать в штольне шампиньоны. Но в любом случае необходима полная демилитаризация бухты. Только тогда можно будет надеяться на серьезные инвестиции в проект, в том числе и зарубежные. На конверсионном объекте уже побывали торговые атташе из сорока трех стран мира...

А пока в "Черной дыре" глухо ухает кувалда очередного добытчика...

Из официальной справки Горная выработка в арочном железобетоне представляет собой объект противоатомной защиты 1-й категории. Комбинированный подземный канал вмещал до семи подводных лодок. При угрозе ядерного нападения в штольнях завода могли укрыться несколько тысяч человек.

Глубина канала - 6 м Ширина - 6 м Высота до свода - 12 м Общий объем - 45 000 куб. м. В том числе воды - 20 000 куб. м.

Общая площадь - 6000 кв. м.

Часть третья СУДЬБА МОРЯКА В РОССИИ

Глава первая ГЕЙША ЛЕЙТЕНАНТА АМЕЛЬКО

Адмирал Николай Николаевич Амелько - ныне здравствующий патриарх отечественного флота - родился в Петрограде в год начала Первой мировой войны, а свою службу на морях начал в 1931 году. Участвовал в советско-финской войне. Во время Великой Отечественной командовал на Балтике дивизионами кораблей различного назначения. Пережил все невзгоды блокады. С 1962 по 1969 год возглавлял Тихоокеанский флот. Последняя должность - заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР по ВМФ.

- Мы были первыми лейтенантами советского военного флота. Тогда, когда нас выпускали из училища - в мае 1936 года, только что ввели персональные воинские звания, и вместо "командиров РККФ XXII категории" мы все, около пятисот человек, стали "лейтенантами".

Выпуск производил Маршал Советского Союза М. Тухачевский. Он-то и объявил, по каким флотам и кораблям мы назначены. Мне же и ещё пятерым выпускникам было сказано: "А вы - особая группа. После отпуска прибудете в Москву на Знаменку, дом 14, и продолжите свое обучение очень нужному нашему государству делу".

Я рвался в моря и был обескуражен таким поворотом своей судьбы. К тому же друзья над нами посмеивались: "Недоучились, вот и попали в особую группу второгодников".

И только в Москве я узнал, что мы будем служить в 4-м управлении РККА, то есть в Разведывательном управлении Генерального штаба Красной Армии.

- А сейчас выбирайте себе другие фамилии, - объявили нам, - снимайте мундиры, переодевайтесь в гражданские костюмы (они в соседней комнате) и поедем за город, где будем жить и учиться.

Увезли в зашторенных ЗИСах. Остановились у высокого забора с надписью "Общежитие НКО". Охранялось оно вооруженными сторожами с овчарками. Разместили нас в большом старинном особняке, и стали мы учиться на разведчиков-нелегалов...

И опять я был разочарован своим назначением: определили меня в Морское отделение 5-го отдела Разведуправления Генштаба.

Наступил 1937 год. Новый год Разведуправление встречало коллективно в Доме РККА с семьями и родными: речи, танцы и концерты. Вечер вел Аркадий Райкин, тогда ещё начинающий и совсем неизвестный. Кто мог подумать, что наступает год тяжелейших испытаний для всех. Политическая обстановка в стране сгущалась день ото дня.

Об арестах, репрессиях, начавшихся ещё в 1936 году, мы знали понаслышке и говорили о них только шепотом. В 1937 году эта волна докатилась и до руководства Народного комиссариата обороны.

В конце мая в здании только что построенной Академии имени М.В. Фрунзе на Зубовской площади проходил партийный актив с повесткой дня борьбы с врагами советской власти. Докладчиком был Ян Гамарник. Громили Пятакова, Зиновьева, Троцкого и других. Конечно, восхваляли И. Сталина. Актив закончился около 23 часов. А утром 31 мая, придя на работу, все стали шептаться, что сегодня ночью дома застрелился Гамарник. Через некоторое время прошел слух об аресте Тухачевского, а потом - Уборевича. От проезжающих через Москву сослуживцев узнавали, что на флотах повальные аресты командиров, офицеров и даже командующих. Пошли аресты и в Разведывательном управлении, в том числе и в нашем 5-м отделе.