Полина Жеребцова - Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002гг.)

Жить хотят все! Это естественно.

Но мне интересно смотреть: кто как себя ведет? Скажу: трусят — многие. Пожалуй, сдерживаются и классно делают вид, что стрельба их не волнует. Проявляются упрямство и сила воли! У таких людей учиться надо!

Фатима-Будур

26 ноября 2000 г

24 ноября на рынке опять убили двоих солдат! Почти возле нашего стола…

Я не присутствовала. Я в это время ехала из школы к маме.

Выхожу из автобуса и вижу: пробка машин, очередь на выезд. Испуганные люди мчатся потоком мне навстречу. Кричат:

— Беги! Солдат убили на рынке! Сейчас будет стрельба! Русские идут!

А я бегу огромной толпе навстречу — туда, где будет стрельба. Мне нужно к маме, она ведь осталась «там»!

Мои мысли подстегивали меня: «Скорее! Вперед! Как там мама?»

Я стала торопливо двигаться навстречу всем бегущим и всем уезжающим!

Пассажирские такси «маршрутки» ринулись с визгом, как сумасшедшие, по тротуарам.

Главное, они — полупустые! А надо бы вывозить людей!

Прохожие и продавцы, бегущие с рынка, уворачивались от машин.

Они запрыгивали на ступени магазинов… Я бегом — к маме! Спрашиваю:

— Что такое? Что случилось?!

А мама в суматохе потеряла наш кошелек со всеми деньгами!

Мы их собирали, чтобы отдать долг! В нем были все наши деньги!

Товар мы в сумки положили, смотрим, а кошелька нет! Воришки схватили на бегу?

Увидели: наша соседка сбежала! На ее столе остались деньги!

Мы собрали. Пересчитали их вместе с женщиной, торгующей неподалеку.

(Чтобы был свидетель найденной суммы.)

На следующий день все чужое отдали. Благодарности никакой!

Наверное, хозяйка денег решила: общая сумма должна быть больше.

Возможно, хватанули и с ее стола часть купюр в суматохе. Как и наш кошелек!

До последнего случая с солдатами было следующее.

Кто-то снимал камерой весь рынок с высотного дома рядом.

— Это камера необычная! — доложили валютчики. — Она берет расстояние до двух километров!

Мы стояли внизу. На своих местах. Мы видели яркие вспышки от съемки.

Недоумевали. Правда, снимают. Но что именно? Нас? Рынок или посты? И кто снимает — вот что особенно интересно!

С рынка нам удалось уйти невредимыми… Я собрала с мамой остатки товара, и мы дворами ушли, несмотря на начавшуюся беспорядочную стрельбу.

Неприятные слухи приползли к нам в уши. Надеюсь, это ошибка или ложь. Машу, которая приняла Ислам, убили! Она же русская…

Если все так, то беда случилась из-за ее маленького дома и участка земли.

Дней пять назад мне Маша приснилась, что в ее руках и в ушах гвозди (?!)

Она, в моем сне, живет в белом, чисто выбеленном доме. В ее комнате на столе — фрукты. Много! Забор у дома, где Маша поселилась, яркой зеленой краской покрашен!

Маша во сне говорит мне: «Теперь никого я уже не буду бояться…»

Думала проведать Машу, но никак не складывается…

Хуже всего, что те подростки, которые раньше к ней в дом лазили (а Маша нам этих придурков показала), стали следить за нами. Уже третий день!

Продолжаю.

12:00

Я хотела поехать к Маше все узнать. Не знала, идем ли мы на рынок сегодня? Но моя мама устроила скандал. Такого давно не было. Мама разбила чашку!

Кидалась на меня драться и все в меня швыряла. Кричала:

— Вставать надо раньше! А не тянуть время!

А задержались мы оттого, что я пекла маме лепешку. Она захотела есть… Сильно! До болей в желудке. На это ушел час!

Мама вместо «спасибо» проклинала меня! Проклинала!!!

Я сказала ей:

— Наша ссора — это козни шайтана! Происки черных злых сил. Прекрати сейчас же! Я — тебя прощаю! И ты меня прости! В это трудное время, когда у всех сдают нервы, давай мириться!

Мама меня послала матом. Сообщила, что я ей «насточертела», и ушла.

Резвану со второго этажа она дала задание:

— Оставляю свою лентяйку под твою охрану!

Пока он пытался что-то сообразить… мама быстренько «смылась»!

Парень посоветовал мне не плакать! Взял в долг сигареты «Ява» и ушел.

На улицу за мамой я не побежала. Не хватало, чтобы она при людях начала меня позорить и кричать. А еще, не дай Бог, лупить…

Я целый день была дома. Даже во двор не выходила.

Лежала и читала разные учебники. Только в голову ничего не вмещалось…

Днем я поспала. Не ела.

Царевна Будур

27 ноября 2000 г

Первый снег! И сразу же тает…

Мамаша моя — дома.

Дороги в городе перекрыты федеральными войсками.

— Они грабят рынок! — сказали соседки, приехавшие из центра города.

И добавили:

— Еды не купить! Никого не пускают! Мы видели: в свои машины военные грузили кур, молоко и сигареты прямо из камер хранения.

Мяу! Мне на все это сегодня плевать с высокой вышки…

Как хорошо дома!

Я учу уроки, пью чай с лепешкой в коридоре и наблюдаю за крысиной семьей — она живет у нас в разрушенной кухне! Красота! Крысята смешно пищат!

Сосед Резван должен пять рублей за сигареты, надо не забыть!

Будур

28 ноября 2000 г

Уже два дня Ураза. Это когда в дневное время не едят, а только ночью, пока на небе есть звезды. Начинать есть нужно вечером, после появления первой звезды.

Продолжается это либо месяц, либо нечетное число дней. Я не держу дневной пост: болею.

Снилось:

Я бегу босиком по снежной дороге — встречать Аладдина.

Мне очень холодно. И ветер сильный…

Царевна Будур

30 ноября 2000 г

Российские военные разгромили рынок.

Как нам жить? Нет столов. Нет заработка. И совсем нет еды.

Люди плачут, рассказывают, что ограбили камеры хранения.

Забрали тех мужчин, кто их охранял.

Я совсем ничего не пойму…

Вчера мы пешком шли на рынок посмотреть, есть ли доски или все пожгли?

Нужно для ремонта стола привозить другие?!

На проезде в транспорте мы экономим.

Назад к родному очагу добирались пешком! Устали страшно!

Когда, мы шли в центр города, то разделили свой путь с Юлькой 16 лет и с ее инвалидкой мамой. Это у них убили отца, который носил бороду!

Они гнилые души, нас бросили, свернули на другую дорогу.

Мы немножко поторговали на ничейных коробках. Купили две буханки хлеба и рыбные консервы. Под вечер кто-то взорвал БТР у мечети. Началась стрельба в «куда попало»…

Пули так и свистят по рынку! Сильно где-то рядом бабахнуло! Народ бросился бежать! Мы, естественно, тоже. Мчались, что было духу с Тоней, торгующей книгами. Удирали по бульвару. Потом через территорию роддома. Наконец, вышли на «свою» трассу.