Атаман Платов. К 270-летию со дня рождения (1753–2023) - Михаил Павлович Астапенко

Наполеона Евгений Богарне. Ей ставилась задача, наступая в полосе между городами Гродно и Ковно, разъединить Первую и Вторую Западные русские армии[519].

Младший брат Наполеона король Вестфальский Жером Бонапарт командовал правым крылом «Великой армии». Здесь сосредоточились три пехотных и один кавалерийский корпуса общей численностью в 78 тысяч человек при 150 орудиях. Войска Жерома должны были движением на Гродно отвлечь на себя значительные силы русских и обезопасить таким образом продвижение главных сил французской армии.

Развернувшуюся для броска на Россию «Великую армию» на левом крыле, в направлении Тильзит-Рига, поддерживал 32-тысячный прусский корпус под командованием маршала Ж.-А. Макдональда, на правом фланге австрийский корпус фельдмаршала К.-Ф. Шварценберга в составе 34 тысяч солдат и офицеров[520].

Будучи великим полководцем, Наполеон усовершенствовал стратегию ведения сражений и войн предшествующих полководцев, всегда с успехом применяя ее против своих противников – пруссаков и австрийцев. Главным содержанием наполеоновской стратегии ведения войны было его стремление одним мощным ударом разгромить противника в генеральном сражении, добившись таким образом общей победы в кампании и войне.

Для нанесения решающего удара в генеральном сражении Наполеон, с помощью быстрого маневра, концентрировал крупные силы на главном направлении, обычно в центре. Затем совершал отвлекающие удары по флангам, а когда противник бросал туда свои резервы, мощным ударом (вводя в бой гвардию) прорывал позицию противника в центре и беспощадным преследованием добивался полного поражения неприятеля.

Каковы же были конкретные цели войны Наполеона против России? Как ни странно, они не прописаны ни в одном политическом или военном документе, исходящем от Наполеона (кроме его эмоционального воззвания к войскам накануне вторжения в Россию, которое трудно назвать политическим документом) или из его Главного штаба. Поэтому историкам приходится самим гадать о целях и планах войны Наполеона с Россией.

Крупный английский ученый Грэм Стефенсон в своей книге «Россия 1812–1945 гг.» считал, что определить стратегическую цель Наполеона в войне с Россией трудно. «В одном случае он говорил, что поход будет продолжаться до первого большого сражения, выиграв которое он принудит Александра заключить мир и вернуться в лоно Тильзита, в другом – что мечтает захватить Москву, затем продвинуться до Индии и там нанести смертельный удар по Англии, лишив ее сырья и выгодной торговли»[521]. Впрочем, Грэм Стефенсон не считал, что Наполеон собирался наступать до Москвы[522].

Французский исследователь этой проблемы Эмиль Терзен, наоборот, считал, что взятие Москвы было стратегической целью похода Наполеона в Россию. «С овладением Москвы достигалась главная цель – окончание войны», – писал Э. Терзен[523]. Да и сам Наполеон спрашивал посланника российского императора Александра графа А. Д. Балашова: «Чтобы добраться до Москвы, какою лучше идти дорогой?»[524].

Известный российский историк П. А. Жилин по этому поводу писал: «Наполеон поставил перед собой совершенно определенную цель: разгромить русскую армию, захватить Россию, подчинить ее интересам французской буржуазии и тем самым окончательно укрепить господство Франции в Европе и во всем мире»[525].

Авторы монументальной монографии «Бородино. 1812», изданной к 175-летию Отечественной войны 1812 года, писали: «Наполеоном были разработаны два плана будущей войны. Первый предусматривал начало военных действий еще в апреле-мае 1811 г. Он основывался на расчете Наполеона спровоцировать Россию на объявление войны первой, выманить русские войска на территорию Польши и Пруссии и повторить кампанию 1806–1807 гг. – в одном-двух сражениях разгромить их… Следует отметить, что в русских правящих кругах были сторонники превентивного удара… (например, генерал Л. Л. Беннигсен, направивший царю соответствующую записку). Однако Александр I, поколебавшись, отклонил план Беннигсена, и русская армия осталась на прежних позициях.

В августе 1811 г. Наполеон приступил к разработке второго плана, на этот раз рассчитанного на вторжение в Россию… Этот второй план, по которому Наполеон и начал действовать в июне 1812 г., был рассчитан на длительную (два-три года) кампанию – осаду России: вначале он как будто бы понимал, что эта страна – не Пруссия и «блицкригом» огромную империю не завоешь. Многие из ближайшего окружения Наполеона (Мюрат, Даву, А. Коленкур и др.) впоследствии подтверждали, что первую кампанию он намеревался провести вблизи западных границ России, в треугольнике Рига – Минск – Луцк, причем предпочтительным направлением было петербургское (учитывая поддержку шведов). В мае 1812 г. в Дрездене Наполеон говорил Меттерниху, что дальше Минска он в глубь России в 1812 г. не пойдет. Армия перезимует в Литве и Западной Белоруссии и в 1813 г. начнет все сначала. Даже после вторжения в Россию, уже в 500 км от западной границы, в Витебске, Наполеон в начале августа 1812 года говорил своему любимцу, неаполитанскому королю Мюрату: «Первая русская кампания окончена… В 1813 г. мы будем в Москве, в 1814 г. – в Петербурге. Русская война – это трехлетняя война»[526].

«Цель войны – мир, наиболее комфортный для победителя», – говорил великий стратег-теоретик Карл Клаузевиц[527], и Наполеон в своих практических действиях всегда стремился именно к этому в предыдущих своих войнах. К этому он стремился и теперь, готовя вторжение в Россию.

Российское политическое и военное руководство в лице императора Александра I и военного министра Барклая де Толли, безусловно, знало о приготовлениях Наполеона к нападению на Россию. В одном из писем своей сестре Екатерине Павловне император Александр писал в ноябре 1811 года: «Мы здесь постоянно настороже: все обстоятельства такие острые, все так натянуто, что военные действия могут начаться с минуты на минуту»[528].

Военный министр М. Б. Барклай де Толли в письме канцлеру и министру иностранных дел России Н. П. Румянцеву также считал, что «рано или поздно Франция объявит России войну и… война эта может, и даже неминуемо должна, решить участь России»[529]. В период 1810–1812 годов российским военно-политическим руководством были приняты усиленные меры по увеличению численности и подготовке армии, снабжению ее вооружением, боеприпасами, транспортом, продовольствием и фуражом. Бюджет страны все больше и больше становился военным, а экономика России переходила «на военные рельсы». Вооруженные силы Российской империи к началу июня 1812 года насчитывали 480 тысяч человек, из которых на западной границе было сосредоточено 218–220 тысяч человек[530]. В марте 1812 года эти силы были развернуты в три Западные армии.

Первая Западная армия в составе шести пехотных (командиры корпусов П. Х. Витгенштейн, К. Ф. Багговут, Н. А. Тучков 1-й, А. И. Остерман-Толстой, великий князь Константин Павлович, Д. С. Дохтуров) и трех кавалерийских (командиры корпусов Ф. П. Уваров, К. А. Крейц, И. М. Дука) корпусов общей численностью в 127 тысяч человек при 550 орудиях занимала двухсоткилометровый фронт от Россиен до Лиды.

Армией командовал военный министр, генерал от инфантерии Михаил Богданович Барклай де Толли. Главная квартира армии располагалась