Иван Дроздов - Разведенные мосты

А теперь скажите, Геннадий Андреевич: вы видели хоть одного предателя в стане демократов? А если их там нет, то скажите: а почему это в среде руководства вашей партии их, дезертиров и предателей, так много?.. Вы, конечно, знаете: недаром же вы доктор философских наук, лидер оппозиции и так далее. Уж, разумеется, знаете, да только не скажете. Ну, так я вам скажу: демократы прочно держатся на позиции еврейского национализма, а у вас — интернационализм. Интернационализм вас губит да боязнь русского духа. Ну, а если это так, то мне, вступившему в партию коммунистов в боях на Сталинградском направлении, с вашей новой партией не по пути.

Но рано радуетесь, господа кремлёвские режиссёры и все, кто залез в глубокие щели компартии и разваливает её изнутри. Стоит вам окончательно обвалить партию коммунистов, как из-за её спины покажется ненавистная вам физиономия русского националиста; на пространствах бывшей российской империи, на шестой части света, останутся две силы: национализм еврейский со своими претензиями на завоевание мира и национализм русский, который будет защищать Родину, Россию. Вот тогда-то политики всех мастей, учинившие нам разруху, задраят все щели своих роскошных квартир и дач и с ужасом будут ловить каждый далёкий и близкий выстрел разгорающейся битвы за Россию. Тогда уже это будет не стрельба одних только шустеров да сванидзе ядовитыми словами да сатанинскими ухмылочками — на поле боя выйдут люди русские, и стар и млад, и даже женщины, и дети.

Вы, Геннадий Андреевич, только в книжках читали о битвах Великой Отечественной войны, а мне привелось со своей фронтовой зенитной батареей палить по самолётам и танкам на подступах к Сталинграду, драться под Курском и затем почти три месяца «жариться» под огнём всех систем оружия в самом центре битвы за Будапешт.

Не дай Бог внукам вашим пройти по дорогам новой войны, уже не информационной, которая по рецептам американских кукловодов идёт ныне и в которой мы терпим, хотя и временные, но поражения, а в войне грядущей, уже горячей — со стрельбой из калашей и гранатомётов, а может, и с применением танков и артиллерии. Иные предрекают и войну ядерную, но я верю в Бога и надеюсь, что Он не допустит уничтожения всего живого на земле. Не затем же Он создавал такую прекрасную планету, как наша, и устроил на ней такую разнообразную и совершенную жизнь.

Вижу, как при этих словах вы морщите своё и без того вечно недовольное чем-то лицо, цедите сквозь зубы: националист! А ведь состоял в партии коммунистов. Да, состоял! И с великой верой в её будущее вступил в её ряды. И с этой верой долго потом шёл по дорогам жизни. Откуда мне было знать, что в центральном её штабе на Старой площади, как летучие мыши, шелестели крылышками потаповы, что пройдут годы и туда же по зову будущего главного перестройщика Яковлева приползёте и вы и вместе с сонмом других яковлевых и потаповых будете, как кроты, подпиливать несущие балки величайшей в мире империи, — нет, ничего не знал этого я, офицер, вернувшийся с войны, и лишь потом, учась в Литературном институте имени М. Горького, а затем работая в «Известиях», стал присматриваться к лицам сидельцев на Старой площади и с тревогой в сердце убеждался, что там много, очень много, и становилось всё больше потаповых — молодцов с русскими фамилиями, но обликом как две капли воды похожих на Бурбулиса и Гайдара и на тех, которых тащил за собой в пломбированном вагоне «величайший вождь мирового пролетариата» Владимир Ульянов-Ильин-Бланк-Ленин. Уже тогда я понимал: ждать от этих ленинцев ничего хорошего не приходится. Из мировой истории было известно: там, где их стая сгущалась у трона, быть беде доверчивому народу. Беда эта, как теперь стало известно, превзошла все самые страшные ожидания.

И тут я снова слышу истошный крик Зюганова и зюгановцев — тех, кто ещё не успел отбежать от него в стан предателей:

— Националист!

Спешу успокоить вас, господа:

— Да, националист, а как же вы хотели? У вас учимся. Вы-то уж — вон какие националисты! Только не какие-то там эстонские, туркменские да татарские, а еврейские! Вам бы впору похвалить меня за догадливость, а вы знай своё: валите с больной головы на здоровую. Это зря говорят: история нас ничему не учит. Учит. Да ещё как учит!.. Вот и меня к примеру возьмите: жил-жил восемьдесят лет дураком, а теперь вдруг прозрел и даже других поучать вознамерился.

Я не историк, не изучал специально судьбы народов, движение идей и общественных психологий. Но теперь, размышляя над всем, что у нас происходит, прихожу и к выводу, несколько обнадёживающему: евреи, во второй раз в двадцатом веке, разрушив российскую империю, сыграли злую шутку и над собой. Деньги-то они у нас забрали — то верно. И заводы разрушили — и это верно. Но денежные знаки коварное свойство имеют: сегодня они всесильны, а завтра вдруг в фантики превращаются: дунул их с ладони, они и полетели. И никто их собирать не станет, потому как их болезнь поразила, дефолтом называется. А то и ещё пострашнее хвороба к ним прицепится — экономический кризис. Бывали такие и у нас в России, и не однажды случались. Вчера коробка спичек две копейки стоила, а завтра её и за миллион рублей не купишь. То же и с хлебом: вроде бы недавно, при советской власти было, за булку восемнадцать копеек платили — сегодня она тринадцать рублей стоит. Великий экономист Лившиц, укоренившийся на телеэкране, скажет: вам зато и пенсию в десять раз увеличили. Смотрит на вас этот Лившиц, — а он же всегда самый умный человек на свете! — и будто бы не понимает, что пенсию-то увеличили в десять раз, а хлеб подорожал почти в сто раз. Я иногда тоже смотрю на этих лившицев, галдящих на экране телевизора, и понять пытаюсь: они, что же, нас за круглых дураков держат или как? Скорее всего, так и есть, у них на лице написано: вы, мол, русские глупые, а потому слушайте, что мы вам скажем. А мы и действительно многого не понимаем. Да в этом и нет ничего удивительного. За многие-то годы большевистского правления уж привыкнуть должны к такому к себе отношению. О нас, должно быть, и во всём мире так полагают. У нас, кстати, и сказка есть об Иванушке-дурачке, а вот чтобы Лившица в глупости обвинить?.. Уж в это-то никто на свете не поверит. У них и Маркс есть, и Эйнштейн самый великий на земле учёный, а если к этой славной плеяде прибавить ещё и Малевича с его «Чёрным квадратом», — тут уж всякому антисемиту и сказать будет нечего. Сиди себе смирнёхонько у голубого ящика и слушай Лившица. Он тебе все карты мировой экономики по порядку разложит…

В сентябре 2002 года в моей жизни произошло самое памятное и, может быть, самое важное событие: к нам явились супруги Люленовы и принесли дары Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря: золочёный храмовый крест с распятием Христа, красочную книгу о монастыре с автографом архимандрита Адриана: «На молитвенную память Иоанну и Лукии от а. Адриана» и икону из его личной коллекции, на которой во весь рост изображён Святитель Филиппе, митрополит Московский.