Алтарь Отечества. Альманах. Том 4 - Альманах Российский колокол

несколько босых людей, ожидающих расстрела. Капитан тяжело опустился на землю и стал стаскивать сапог.

Подбежал немецкий офицер, затряс головой. Что-то приказал солдатам. Они увели Стебеля, а вечером он вернулся в барак к товарищам и сообщил, что его уговаривали вернуться на батарею и восстановить её. Обещали помочь собрать всех артиллеристов с 315-й. Когда он отказался, фашисты начали агитировать Стебеля принять новую батарею на Ла-Манше. Сулили чины, ордена, высокий оклад. И это предложение капитан отверг. Тогда с допросов его стали приводить окровавленного, избитого. Товарищи рассказывали, что вернувшись с одного из допросов, Стебель сказал: «Фрицы хотят нашу батарею восстановить. Пусть попробуют, для этого им придётся перекачать всё Балтийское море». Это были не просто красивые слова. Когда в 1944 году советские части освободили острова и попытались осушить затопленные помещения 315-й, им не удалось это сделать даже большим трудом. Лишь в июле месяце 1987 года акванавты из города Ворошиловграда осушили командный пункт и первый артблок батареи.

С именем Стебеля связывают попытку массового побега военнопленных. Произошло это в конце 1941 года. Вот как об этом вспоминает сержант 39-го артиллерийского полка с Сааремаа Н.М.Зорин: «Говорили, что пленными во время побега будет руководить капитан Стебель. Мы должны были сломать ворота, преодолеть проволоку и уйти в лес партизанить. Но кто-то нас выдал и предупредил немцев. Сигнала начать побег не последовало, а к утру лагерь был окружён войсками»…

Сейчас трудно определить, в какой тюрьме погиб отважный балтиец. Разные люди называют различные места в Прибалтике. Гидрограф Т.М.Кудинов слышал от товарищей, что Стебеля видели в одной из тюрем Риги, видели опухшего, отёчного, но не сломленного. Его рассказ дополняет командир роты с Сааремаа А.Н.Борисов: «Стебеля гитлеровцы замучили в рижской тюрьме. Капитан Стебель был волевым и боевым командиром. Не ошибусь, если скажу, что мы могли так долго продержаться на Ирбене только благодаря поддержке его батареи. Это был стойкий патриот Родины. Ни голод, ни пытки в плену не сломили его воли, не поколебали уверенности в деле партии, в деле своего народа».

О судьбе Карла Карловича Томинг есть такие сведения.

После взятия фашистами острова Эзель, Тооминга оставили работать в подполье на острове. Он жил в землянке в лесу возле хутора Кауэзама. Его снабжал всем необходимым крестьянин Ваппер, отец многодетной семьи. На острове находились командиры штаба БОБРа В.М.Харламов и И.Г.Фролов, которые не смогли уйти на торпедных катерах на Даго. Они узнали о месте прибывания Тооминга и присоединились к нему жить в землянке. Тооминг советовал им выждать время, фашисты выловят всех оставшихся в живых защитников на Эзеле, ослабят контроль на дорогах, и тогда можно будет по льду перебраться на материк. Карл Карлович познакомил их с подпольщиками. В землянке зимой стало холодно, и они перешли жить к Вапперу на чердак.

Мичман Николай Константинович Горбунов

При очередном обходе фашисты обнаружили на хуторе Тооминга и прямо во дворе дома убили Карла Карловича. Фролов и Харламов были на чердаке, услышали выстрелы и скрылись. Утром у Ваппера был обыск. Арестовали семью Ваппера, и с ней вместе увезли подпольщиков Минни Коэля и Арнольда Сеппа.

По следам на снегу выследили Фролова и Харламова. Их отправили под конвоем в лагерь.

Это было перед новым 1942 годом.

Мичман Н.К.Горбунов рассказывает о последних днях пребывания на полуострове Церели и делает выводы об эвакуации на острове Даго:

«После трагических событий, пережитых на острове Церель в 1941 году, многие считают, что жертв было бы меньше, если бы было своевременно эвакуировано некоторое количество защитников с острова Эзель. Мнение об этом противоречиво. Анализируя события тех дней, я считаю, что массовая эвакуация была невозможна. Расстояние до Большой земли было более 400 километров, это по прямой и только морем. Для эвакуации нужен был большой морской транспорт, которого не было. Эвакуировать транспортной авиацией такое количество тоже не представлялось возможным, такой авиации не было. На море и суше фашисты сосредоточили большое количество авиации и кораблей, они наносили бы удары по эвакуации, многие погибли бы бесцельно. Остров Даго постоянно подвергался опасности захвата фашистами. Если удалось ханковцам спасти небольшое количество людей в самый последний момент защиты Даго, то большего они и не могли бы сделать, время было упущено. Для спасения Ленинграда, второй столицы Родины, нужно было задержать стремительное продвижение фашистов. Гарнизон Моонзунда численностью в 24 тысячи бойцов и командиров пал жертвой, без этой жертвы было бы ускорено продвижение фашистов в опасный для Ленинграда момент. Трудно сказать, устоял бы Ленинград без этой жертвы.

Перейду к рассказу о последних событиях на полуострове Церели.

Третьего-четвёртого октября бои на Церели велись разрозненными группами. Отдельные очаги сопротивления были в районе бухты Мынту. Защитники прорывались из одного кольца окружения и попадали в другое. Немцы просочились вглубь обороны, небольшая группа во главе с полковником А.Ф.Ключниковым отбивалась от яростных атак фашистов, отбивалась винтовками без патронов, как дубинками. В нашей группе осталось восемь человек. Солнце уходило на закат. В районе 315-й батареи шли бои. В полночь батарея была взорвана, было три взрыва. Этими взрывами закончилась оборона острова Эзель окончательно. Ночью мы перешли на другую сторону батареи.

Утром пятого октября мы сидели на камнях по пояс в воде, вокруг нас рыскали фашистские солдаты. Выбрав момент, мы пробрались к маяку. Перед нами раскрылась морская картина: необъятное море, штормовые волны с рёвом бились о большие камни, чайки метались с криком, раздирающим душу.

Мы пошли на хутор. На берегу моря обнаружили рыбацкую лодку, переправили её в другое место между камней и замаскировали травой. Зашли в одиночный домик, попросили хлеба и воды. Пожилой рыбак дал буханку хлеба и воды. Узнав, что его лодку мы замаскировали, расстроился. Очень жалко ему было лодку, но человек оказался добрый, посочувствовал нам, дал три ведра керосина и автола. Мы ему отдали все свои деньги, но они его не интересовали. Пришли к лодке, устранили водотечность, наладили работу мотора. Снова пошли на хутор просить еды. Нас накормили и дали хлеба буханку на всех, предупредили, что видели немецких солдат и катера на море.

Седьмого ночью мы отошли от берега. Держали направление на Даго, компаса не имели, курс взяли наугад. Лодку сразу же подхватили штормовые волны и понесли в неизвестность. Мы погрузились в кромешную тьму. Мотор стал глохнуть и заводился с трудом. Впереди нас прошёл немецкий катер, лучи его прожектора миновали нас. Трое суток нас болтало и уносило в открытое море. Солнце было