Владимир Новиков - Накануне и в дни испытаний

- Завезли во время эвакуации из Брянска.

Взялись установить турбину своими силами. За дело принялись главный энергетик Н. В. Годзев, инженеры Е. Г. Рабинович, Г. А. Сосулин, И. Д. Поляков и другие. Достали генератор и вместе со строителями выполнили все работы. Турбина увеличила мощность нашей теплоэлектростанции почти на четверть.

Серьезные трудности пришлось преодолеть заводским железнодорожникам. Перевозки грузов возрастали. Не хватало людей, подвижного состава. Сковывал работу и недостаток внутризаводских путей. "Кроме того, - вспоминает бывший заместитель начальника транспортного управления С. П. Горынцев, - нам часто приходилось доставлять грузы с Казанской и Пермской железных дорог своими силами. В связи с перегрузкой дорог МПС эшелоны с грузами, идущими на наш завод, отцепляли на станциях за 200-300 километров от Ижевска. Получив извещение об этом, мы посылали туда свои паровозы. Особенно памятна зима 1942 года. Стояли сильные морозы. Угля на заводе было мало, работали прямо с колес. Вдруг получаю извещение: на станции Киров стоят два состава с углем для нашего завода. Пермская дорога в ближайшие дни их доставить не может.

Вызвал машинистов. Вид у них был усталый, глаза воспалены от бессонницы. Многие не отдыхали несколько суток. Рассказал о создавшемся положении и спросил:

- Кто возьмется доставить груз?

- Разрешите мне, - вызвался машинист Георгий Федорович Митрюков.

- Но ведь вы только что из рейса, да и дорога трудная, тридцатиградусный мороз, - сказал я ему.

- Мы должны работать, как на фронте, Степан Петрович, а отдыхать будем после войны, - возразил он".

Георгий Федорович был одним из лучших машинистов завода, зачинателем стахановского движения на внутризаводском транспорте. Встав на фронтовую вахту, он увеличил техническую скорость движения поездов и ежемесячно экономил до 100 тонн угля. На него можно было положиться. И вот отважный машинист отправился в путь. Через 16 часов уголь доставили на завод. Подобное было не раз. Мы возили из близких и отдаленных городов и с железнодорожных станций своим транспортом продукты, доломит, известковый камень, мазут и другие грузы.

Преодолевая трудности, транспортники удлинили Увинскую лесовозную железную дорогу от станции Кильмезь и Узгинскую ветку до станции Зилай, восстановили Постольскую лесовозную дорогу. В общей сложности проложили и восстановили около 350 километров железнодорожных путей, в чем большую помощь оказывали и жители города.

Много появилось на заводе неквалифицированных рабочих, особенно из деревень. Их приходилось учить, и учить упорно. Однажды шел по цеху и увидел, как опытный кузнец С. Градобоев обучал новичка из деревни, который был уже в возрасте. Поставили горячую заготовку в штамп. Чтобы верхняя часть штампа под давлением пара упала на заготовку и сформировала деталь, надо нажать педаль. Градобоев командует:

- Нажимай педаль!

Мужичок второпях нажал, но, испугавшись искр, брызнувших от молота, отскочил шагов на пятнадцать.

Потом я увидел этого мужичка недели через две. Он уверенно орудовал у молота, как заправский кузнец.

Обучение и воспитание новых кадров на заводах вооружения, как, впрочем, и на других оборонных заводах, стало в годы войны большой проблемой. Но ее разрешили общими усилиями командных кадров, прежде всего мастеров и опытных рабочих.

Рост оборонной продукции потребовал усиления кузнечных цехов. Нагрузка возрастала прежде всего на тяжелые молоты. Для обеспечения промышленности вооружения мощностей вполне хватало. А вот выполнение заказов для авиации изготовление редукторных валов, крупных шестерен и других изделий - требовало дополнительных усилий. Нужен был специальный пятитонный штамповочный молот. Но где его взять? Опять помог случай. Нашли завезенный с какого-то эвакуированного предприятия цилиндр пятитонного молота. А на заводе имелся запасной шабот тринадцатитонного молота. Создали новый молот. Правда, получился молот-гибрид, и запускали его с опаской, потому что если бы вышел из строя шабот действующего тринадцатитонного молота, то запасного для него уже не было - он пошел в переделку. Под угрозой оказалось бы изготовление коленчатых валов для авиационных моторов. Но другого выхода не видели. Риск в данном случае оправдался.

Нараставшие заказы для наших и других заводов создавали дефицит штампов, которые изготовлял ремонтно-механический цех металлургического завода. Ко мне пришла целая группа руководителей цехов:

- Надо создать специальный цех для изготовления штампов, иначе с заданиями не справимся. Площадь уже подобрали, организуем все в цехе блюминга. Оборудование соберем. Но нет главного - нужны три высокопроизводительных полуавтоматических копировально-фрезерных станка.

- Хорошо, - согласился я, - сам вижу, без специального цеха нам не обойтись. Со станками попробую помочь.

Нужные станки установили в цехе, начальником которого назначили Я. А. Франка, толкового инженера-механика. В течение всей войны цех бесперебойно обеспечивал всех штампами, а ремонтники получили дополнительные мощности для изготовления валков для прокатных станов.

Нарастание отпора врагу воодушевляло коллективы заводов на новые трудовые подвиги. Люди делали, казалось, невозможное. В одной из мартеновских печей во время плавки разрушилась часть задней стенки. Что значит остановить печь на ремонт? Это потерять сотни тонн металла. А если заделать стенку, не охлаждая полностью печь? Оказалось, на заводе нет специального огнеупорного кирпича, из которого складывали мартены. Нашли и применили другой. Горячую стенку восстановили за несколько часов.

В электромартеновском цехе после одной плавки ждали сталь из второй. Все шло как будто хорошо. Но вот доклад начальника смены:

- Ковш под плавку не годится, днище требует ремонта.

Запасного ковша нет. Плавку не задержишь. Единственный выход воспользоваться ковшом первой печи. Однако он еще раскален. Подготовить его к работе вызвался сталевар Александр Борисов, много лет проработавший в этом цехе. Для охлаждения подвели шланги со сжатым воздухом и водой. Пустили водяную струю. Раскаленный докрасна огнеупорный кирпич медленно темнел. Все окутали клубы пара.

Надев валенки, суконную спецовку, войлочную шляпу, рукавицы и защитные очки, Борисов по лестнице спустился в горячий ковш, так как ждать полного охлаждения не было времени. По доносившимся ударам ломика поняли, что Борисов очищает выпускное отверстие - главное, что нужно было сделать. Струей сжатого воздуха сбивали жару внутри ковша. За один заход сделать все не удалось. Передохнув, Борисов облился с головы до ног холодной водой и снова залез в ковш. До плавки оставалось немногим более получаса. Наконец Александр попросил стопор. Когда он показался снова, с его спины валил густой пар, а с обуглившихся краев спецовки летели искры.