«Орел» в походе и в бою. Воспоминания и донесения участников Русско-японской войны на море в 1904–1905 годах - Коллектив авторов

Большие пожары могут разобщить части корабля; огонь, разными путями, может быть переброшен в нижние помещения судна. Дым с верхов, с мостиков, спардека и ростр, тянет по люкам, шахтам, вентиляционным трубам и пробоинам в низы, в машины, кочегарни, погреба, операционный пункт, центральный пост, в мастерские, кладовые, шкиперские и т. д. Иногда по вентиляции бросается сплошной огонь, который, выбиваясь по трубам из закрытых мест, может вызвать мысль, что пожарь внизу. На «Орле», при пожаре в 6[-дюймовой] средней правой башне, дым и газы спустились в погреба, прислуга не разобрала, в чем дело и, выбежав наверх, доложила, что в погребе пожар. Командир батареи просил из рубки разрешения открыть затопление, но, не получив ответа, распорядился спустить вниз пожарные шланги и лить воду из них.

Пожары вокруг боевой рубки могут выгнать из нее весь личный состав. На «Орле», вокруг рубки, горели коечные защиты; сзади рубки горела с едким дымом бухта переговорного шланга; из-под мостика шел дым от горевших там пластырей и перлиней[266].

При пожарах накаляется броня башен, что может заставить прислугу выйти. При пожаре в адмиральском помещении, сильно нагрелись поданные трубы 2-х кормовых 6 [-дюймовых] башен, что давало себя чувствовать и в башнях. Дым от пожаров стелет по кораблю и застилает прицелы орудий, мешает определять расстояния. Пожары уничтожают многие приборы, провода, шланги, даже переговорные трубы. При тушении воду льют на палубы не стесняясь, большая часть ее задерживается на палубах, уменьшает остойчивость, увеличивает крен на циркуляциях или при пробоинах. На «Орле, в начале боя, были открыты все пожарные рожки на спардеке и юте, чтобы предохранить палубную настилку от возгорания. Сначала вода сбегала за борт, но когда спардек быль избит осколками от снарядов, рвавшихся выше, и в нем было сделано несколько больших пробоин, то вода стала сбегать в жилые помещения, так что пришлось закрывать в бою все рожки. От пожаров гнутся палубы и переборки, заклиниваются двери. Всякая материя горит с таким смрадным дымом, что люди быстро угорают. При взрывах снарядов внутри помещений вспыхивала краска по стальным переборкам. У «Александра III», который на походе не жалел краски и шпаклевки для наведения блеска и красоты наружного борта, горела краска снаружи судна, вокруг пробоин. Его наружный борт так обгорел, что показалась суриковая красная окраска наружного борта. На «Бородино», еще в начале боя, был большой пожар вокруг боевой рубки. Там рубка была обложена койками снаружи по броне.

7) Подводные части судов обрастали очень мало. Только в вертикальной части борта по броневому поясу и несколько ниже было заметно обрастание морской травой, но не глубже, чем на 10 [футов][267]. В Носси-бе водолазы очищали подводные части и говорили, что ракушек совсем нет. Днище оставалось совершенно чистым. После чистки борта скрябками и проволочными щетками, борт обрастал травою очень скоро, особенно по WL-ии. Между тем, подводные части немецких пароходов, служивших угольщиками, обрастали очень сильно мелкими ракушками, что хорошо было видно, когда они, разгрузившись, всплывали. Чистое состояние подводной части на наших броненосцах надо приписать высокому качеству нашей краски.

Когда опрокинулись «Бородино» и «Ослябя», то они показали совершенно чистые подводные части, о чем рассказывали и очевидцы и спасшиеся[268]. А в Японии японские офицеры, видевшие броненосец «Орел», введенный в док, говорили мне, что подводная часть броненосца оказалась совершенно чистой от ракушек, чему они удивлялись, зная, что корабль пробыл 71/2 месяцев в соленых водах. Они очень интересовались составом нашей краски. Крашены были подводные части всех судов эскадры – Гольцапфелем.

8) Вследствие такого состояния подводных частей нельзя предполагать, чтобы суда могли потерять свою скорость хода, хоть отчасти из-за обрастания. На пробе броненосец «Орел» дал 17,8 узла при 109 оборотах, но тогда его водоизмещение равнялось 13 300 тоннам. За весь поход «Орел» ни разу не ходил скорее 11–111/2 узлов, также и другие броненосцы эскадры. Поэтому не было возможности убедиться из практики, действительно ли уменьшилась скорость хода и насколько. Во время пребывания в водах Носси-бе, была произведена проба механизмов на крейсере «Аврора», по инициативе командира, и «Аврора» дала, как я слышал, 19,5 узлов, несмотря на очень значительную перегрузку[269]. На ней, при испытании, находилось около 1500 тонн угля и масса других грузов сверх нормы. За время похода состояние механизмов «Орла» только улучшилось. Вообще же, все механизмы работы Балтийского завода, также на «Суворове» и «Александре III» отличались удачной конструкцией и тщательной работой. При 78 оборотах, в походе, «Орел» давал 11–111/2 узлов, имея водоизмещение не менее 15 500 тонн. Инженер-механики на «Орле» в походе были того мнения, что в случае нужды броненосец, при полном напряжении и отборном угле, может развить то же число оборотов, как и на пробе. При прибавлении 6 оборотов ход увеличивался на 1 узел. Следовательно, при 108 оборотах можно было рассчитывать на 16–161/2 узлов. Уменьшение хода можно объяснить влиянием перегрузки, достигавшей 15 % от водоизмещения. При этом, даже по формулам Афанасьева, скорость уменьшается почти на 5 %, то есть около узла в данном случае. Но некоторые особенности броненосцев типа «Бородино» в значительной мере увеличивали обычное влияние перегрузки на скорость. У них очень полные обводы кормовой части в надводном борту. Ватерлинии, начиная с грузовой и выше, заканчиваются для образования кормы под прямым углом. При перегрузке кормовая часть входит глубоко в воду и на ходу тянет за собою громадную массу воды. Образуется за кормой попутная струя, которая следует за броненосцем с одной скоростью. На «Орле» делались наблюдения, бросали за борт ящики, легкие предметы, и они следовали за кораблем по целым часам с одной скоростью с ним. Только выйдя почему-либо из сферы попутной струи, они начинали отставать. Кроме того, при большой осадке подходили к воде и даже входили в воду башмаки и шесты сетевого заграждения, полки для сетей, обухи по верхнему броневому поясу, мамеринцы забортных труб, крышка носового минного аппарата, отливные отверстия мусорных эжекторов, наружные наделки шпигатов и т. д. Все это, в значительной мере, увеличивало трение корабля о воду, особенно же при сколько-нибудь заметной волне или зыби. Трение о воду должно было увеличиваться также благодаря двум подкильным концам, подведенным под броненосец. Влияние кормовых обводов и выступающих частей борта было особенно заметно при выходе с Мадагаскара, когда корабль сидел более чем на 5 [футов] (1,5 м. – Р.К.) глубже нормальной грузовой. Тогда перегрузка