Церковь плененная. Митрополит Никодим (1929-1978) и его эпоха (в воспоминаниях современников) - Иванов

class="p1">Выживали самые осторожные. В те годы в Отделе трудился колоритный старичок «из бывших»; ему было крепко за 80. Он тихо шуршал бумагами и часто брал «тайм-аут» на чаепитие. В разговорах с коллегами был осторожен и отделывался бессвязными фразами, лишёнными смысла. Иногда владыка Никодим приглашал его в свой кабинет и мягко намекал на отставку. Но тут у старца сенсорная афазия сменялась прогрессирующей ремиссией, и он чётко говорил: «В работе смысл моей жизни. Если Вы меня уволите, я сразу умру. Вы желаете моей смерти?»

От лагерной психологии о. Ливерий начал освобождаться только после августа 1991 г.

«От Японии до Англии…»

Переводчицей с японского в Отделе была Нина Сергеевна Боброва, в годы эмиграции жившая в Японии. Трудно сказать, уважала ли она «Владимира Ильича как основателя первого в мире социалистического государства». Держать язык за зубами Нина Сергеевна научилась ещё в Японии. Она скончалась в конце 1990-х годов, так и не узнав, что оказалась в Стране восходящего солнца отчасти благодаря «самому человечному из людей».

В годы русско-японской войны (1904–1905) руководителем разведывательной сети Японии в Европе был японский военный атташе в Вене полковник Акаси. Тот же пост в Петербурге он покинул с началом войны, скрупулёзно выплатив по 500 иен своим агентам в России. Исключительно талантливый координатор разведывательной работы, Акаси неутомимо нащупывал уязвимые места Российской империи. Так, в конце июля 1904 г. Акаси и его подопечный революционер Зиллиакус организовали в Швейцарии встречу всех основных революционных сил России.

Через посредничество В. Засулич (чей брат воевал на Дальнем Востоке) Акаси встретился с Г. Плехановым и В. Лениным. Ленин произвёл на главу японской разведки в Европе большое впечатление. Тот писал в Токио: «Коллеги-социалисты считают Ленина способным на все методы борьбы для достижения своих целей. Он пойдёт на всё ради своей доктрины. Ленин – это личность, способная вызвать революцию» [239] . Согласно западным источникам, ссылающимся на японцев, Акаси выделил Ленину 50 тысяч иен.

Японцы вложили деньги и в идейную подготовку революции. Выход первого номера газеты Ленина «Вперёд» был оплачен преимущественно из фонда Акаси. Ленин писал: «Военное поражение неизбежно, а с ним неизбежно придёт и десятикратное увеличение беспорядков, недовольства и восстание. К этому моменту мы должны готовиться со всей энергией» [240] .

После Женевской конференции полковник Акаси отбыл в столь благословенный для японцев Лондон. Здесь он организовывал отправку в Россию необходимого военного и террористического оборудования, амуниции и снаряжения – бомб, пистолетов и пр. Всё было рассчитано на предстоящее летом восстание. Как вспоминал Акаси, он и Зиллиакус ежедневно принимали множество русских революционеров: «Мы должны были заставить их делать дело, приободрить их, и, конечно же, мы должны были делать всё это в обстановке исключительной секретности» [241] .

Почуяв эффективность подрывной деятельности, настоящего международного терроризма, японский генштаб перевёл Акаси в секретный фонд миллион иен, что было грандиозной суммой. Он израсходовал 750 тысяч иен – в день он тратил сумму, примерно равную 30 миллионам современных долларов.

Когда полковник Акаси 18 ноября 1905 г. отплыл в Японию, он видел результаты своих деяний – русский бунт. Кровь лилась в Москве, в прибалтийских провинциях, в Польше, на Кавказе. Своим агентам и сотрудникам в России Акаси писал из Токио: «Следует надеяться на будущее. Невозможно сместить правительство одним ударом, но мы вторгаемся в его укрепления шаг за шагом. Правительство царя падёт» [242] .

Как видим, Ильич был «неразборчив в связях» и «пошёл по рукам». Правда, он не довольствовался разовой платой за «интимные услуги», а предпочитал быть на постоянном содержании.

Весна 1917 года. Генерал Людендорф, руководитель военных операций на восточном фронте, пишет в своих мемуарах: «Посылая Ленина в Россию, наше правительство принимало на себя особую ответственность. С военной точки зрения это предприятие было оправданно, Россию нужно было повалить» [243] .

В конце Второй мировой войны американской армией в Германии были найдены в пяти замках, расположенных в горах Гарца, архивы Министерства иностранных дел. Они были частично разобраны американцами и англичанами, и в них было найдено множество документов, касающихся немецко-большевистского союза в 1915–1918 гг. Некоторая часть этих документов (всего 136 номеров и два приложения) была издана в 1958 г. в Лондоне 3. А.Б. Земаном под заглавием: «Германия и революция в России, 1915–1918 гг.» [244]

Прибыв 3 апреля 1917 г. в Петроград, Ленин, вместо ареста, которого он опасался, имел торжественную встречу. Это, естественно, предало ему духу, и он немедленно начал яростную кампанию против Временного правительства и против войны. Немудрено, что Штейнвакс (один из руководителей германской разведки) уже 21 апреля (н. ст.) телеграфировал из Стокгольма в Берлинский МИД: «Приезд Ленина в Россию успешен. Он работает совершенно так, как мы этого хотели бы…» (документ № 51).

По заключении Брестского мира (1918 г.) между Германией и Советской Россией должны были установиться «нормальные» дипломатические отношения, и в Москву прибыл германский посол граф Мирбах. Опубликованные ныне секретные документы германского МИД обнаружили, что имперское германское правительство систематически снабжало графа Мирбаха миллионами немецких марок для поддержки ленинского «социалистического» правительства (документ № 124).

В мае и июне 1918 г. западные державы пытались, через своих агентов, нащупать почву в Москве для выяснения возможности сближения между советским правительством и державами Антанты. Возможность такого сближения, конечно, очень беспокоила немцев, и для предотвращения этой опасности они посылали в Москву всё новые и новые миллионы. 18 мая статс-секретарь Кюльман телеграфировал своему московскому послу: «Пожалуйста, тратьте большие суммы, так как весьма в наших интересах, чтобы большевики удержались у власти» (документ № 129).

3 июня граф Мирбах телеграфировал в германский МИД: «Ввиду сильной конкуренции Антанты необходимы 3 миллиона марок в месяц» (документ № 131).

В 1992 г. стали известны новые факты – об основополагающей роли немецкого кайзеровского правительства в систематическом планировании и финансировании немецким руководством предреволюционной деятельности, революции октября 1917 г., а также послереволюционного ленинского режима. На свет Божий появляются документы, которые ломают все наши прошлые представления об Октябре.

Оригинальные документы немецкого Министерства иностранных дел в Бонне, к которым удалось получить доступ австрийской писательнице Элизабет Хереш, сегодня становятся доступными для всех.

Телеграмма: «Генеральный штаб, 21 апреля 1917 г. … В Министерство иностранных дел. Штаб главнокомандования передаёт следующее сообщение из отдела политики генерального штаба Берлина: … Штайнвахс телеграфирует из Стокгольма 17 апреля 1917 г.: Въезд Ленина в Россию удался. Он работает полностью по нашему