Среди паксов - Никита Юрьевич Садыков

мы быстро ехали, номер не успела, но там написано «Сдайте плазму».

* * *

Некоторые пассажиры снабжают каждый свой заказ строгими комментариями, в которых описывают требования к водителю или машине. «Только Тойота Камри, чистый салон, температура 21 градус, некурящий водитель, радио Монте-Карло».

Мне как водителю тоже хотелось бы запилить дефолтный комментарий к заказу, но такого функционала у сервиса, к сожалению, нет.

Мои требования были бы гораздо более подробными. Например:

«Пассажирка от 25 до 35, ноги стройные, бёдра широкие, волосы тёмные, не ниже плеч, любит Боба Дилана, звонко хохочет».

Навскидку.

* * *

– И давно вас из персональщиков попёрли?

Пакс в красивом и отлично сидящем на нём пальто зашёл с козырей, не теряя времени.

Я не сразу отреагировал, потому что думал о том, что завидую ему: на мне любое пальто сидит как холщовый мешок, а глубоко в душе я тайно мечтаю именно о таком пальто, чтобы оно приняло меня таким же элегантным образом.

– Простите?!

– Я сразу понял, что в такси вы недавно. До этого работали персональным водителем. Почему персональщик в такси? Потому что его попёрли! – достопочтенный господин старательно выговаривал слова почти по слогам, смакуя мою растерянность от его пронзительно точной догадки. Тон его при этом был поразительно дружелюбным, хоть и без сострадания к персональщику, свалившемуся на самое дно презренного извоза.

– Видите, как всё просто! – не унимался пассажир, сияя улыбкой сквозь чёрную бархатную маску. – Так что, я угадал?

– А вы давно перебрались к нам на Запрудную улицу? – Я постарался сымитировать тот же слащавый дружелюбный тон.

– Что?! В смысле? Почему перебрался?!

– Ну я имею в виду, с Бейкер-стрит давно съехали? И к нам в Немчиновку на Запрудную переехали? Миссис Хадсон попёрла? За неуплату коммуналки? Угадал?

Пакс заткнулся и молчал всю дорогу до Украины. Первый же заказ сезона. Зима 2020 рискует быть с единицей.

* * *

– Навальный это проект Кремля. Всё было понятно с самого начала.

Пассажир с кожаным портфелем закончил орать на кого-то по телефону по поводу заболевшего Башмета и райдера рок-группы «Звери», которые запросили шампанское за 44 тысячи рублей, пообещал всех уволить к чёртовой матери и отправить из Москвы в Саров навсегда, навечно, а не только на время праздничного концерта про мирный атом, а затем, ни с того, ни с сего, начал рассказывать мне про Навального.

– Разве не Госдепа? – зачем-то переспросил я. – Я был уверен, что это проект Госдепа.

– И отравился он сам. – продолжал человек из атомной отрасли. – Инсценировал, подмешал себе, по приказу, а теперь валит на других.

– То есть, строго говоря, его отравил Путин?

– Почему это Путин?!

– Ну это же проект Кремля, вы сами говорите. Кремль – это Путин. Инсценировал, отравил себя сам, по приказу Путина, получается?

– Да зачем вы всё с ног на голову? – заорал на меня пассажир, но у него зазвонил телефон и ему не пришлось менять интонацию и громкость для ответа:

– Две недели в карантине в Сарове я вам удлиню до двух лет! Какое, на хуй, шампанское? Какие, на хуй, «Звери»? Ты понимаешь, кто туда едет?! Он им эти бутылки знаешь, куда засунет? А потом и всем нам!..

* * *

– Почему-то все мужики вокруг… нерелевантные.

Юная пассажирка закончила ругаться по телефону с молодым человеком и принялась извиняться передо мной.

Я понимающе кивнул и уточнил:

– В смысле, козлы?

Девушка задумалась.

– С одним прожила два года. Он все два года в плейстейшн играл. Молодой был. Разбежались. Сейчас другой, постарше. Тоже в плейстейшн играет. Только уже в пятый. Ночью ждёт, пока я усну, крадётся к телевизору и играет. Я сначала думала, может, порнуху смотрит. Нет. Стреляет во что-то. Лучше бы порнуху смотрел, честное слово. Этого уже боюсь бросать: какой будет следующий? Вдруг тоже нерелевантный?

* * *

Лайм, зелёное яблоко, нектарин и груша, фруктовые и цветочные нотки «Пино гриджио» разбегались по салону Афродиты. Солёная минеральность растекалась по бедру пассажирки, которая решила декантировать бутылочку сухого белого в сиденье под собой.

Ничего этого не произошло бы (ведь открытая в ресторане бутылка была заткнута пробкой), если бы не попытка вмазать кокаин по дороге из жутковатого подмосковного городка в самое сердце ночной столицы, на улицу Рочдельскую.

Вы, кстати, знали, как пишется и произносится название? Рочдельская. Я узнал только сегодня ночью. Всю жизнь называл её Родчельской. Rochdale – британский город, где ткачи скинулись по одному фунту и основали первое потребительское общество на кооперативных принципах…

О чём это я? Ах да.

Бутылка из ресторана, судя по всему, была закупорена не очень старательно, так что, когда парочка закидывалась первым, пробка вылезла и вино потекло на сиденье.

Пассажиры очень волновались и всячески обещали «решить вопрос с химчисткой», но прогнозируемо заболтались на конечной точке и, сердечно поблагодарив за отличную поездку, ретировались.

Скажите честно, а вы тоже Рочдельскую улицу всегда называли Родчельской?

* * *

– Добрый вечер! Документики!

Люберецкий гаец сделал незаметный жест рукой, как будто поправляя пышные локоны, а не отдавая честь. Я полез в бардачок за бумажками, пытаясь вспомнить, не забыл ли заполнить путевой лист на сегодня. Похоже, забыл… И тут такое. Чёрт.

Пока передавал поочерёдно водительское, свидетельство о регистрации и разрешение на такси, соображал, как быть, если тот вспомнит про путевой лист. Гаец прогнозируемо вспомнил.

Я сделал вид, будто невозмутимо роюсь в документах в поисках заветной бумажки. Мент «помогал» мне, светя фонариком в салон машины.

Путевой лежал в бардачке, но его нужно было заполнить (именно это я и забыл сделать, выйдя на линию). Мне бы буквально пятнадцать секунд, только чтобы он не стоял над душой со своим фонариком…

– А-а-а, вспомнил! – закричал я и вышел из машины вон, подошёл к багажнику и открыл его. Люберецкий гаишник коршуном ринулся за мной, предвкушая, что там окажется что-то интересное: например, схрон незаполненных путевых листов, печати и штампы…

Я озабоченно двигал бутылки с незамерзайкой туда-сюда, заглядывал под пол, где лежит запаска, и даже открыл застёжку на сумке с надписью «набор водителя»: вдруг путевой лист найдётся именно там?..

Убедившись в том, что гаец окончательно увлёкся изучением содержимого моего багажника, сел обратно в салон и, не включая свет, наощупь, заполнил путевой, проставив в нужные места дату и время, а затем и свою подпись в графу «водитель Садыков Н. Ю.»

В этот момент лучик фонарика уже начал светить мне на колени.

– Вот же он! – сказал я с притворной радостью. – Представляете, завалился за подкладку… Через прореху в кармане. Держите, инспектор.

– Я же видел, что вы что-то писали!

– Я?!.. Конечно,