Мифы и факты о Верховном правителе России - Владимир Геннадьевич Хандорин

времени. Каторжными работами наказывалось даже укрыва-тельство большевиков1. Впрочем, правительство стремилось

действовать в правовых рамках: так, предварительный внесудебный арест не мог длиться более двух недель2. При этом

пенитенциарная система была рассредоточена: тюрьмы находились в ведении Министерства юстиции, концлагеря — в

ведении Военного министерства (в условиях военного времени, поскольку там содержались и военнопленные)3.

Сам Верховный правитель прямо говорил: «Я приказываю

начальникам частей расстреливать всех пленных коммунистов.

Или мы их перестреляем, или они нас. Так было в Англии во

время войны Алой и Белой розы, так неминуемо должно быть

и у нас и во всякой гражданской войне»4. Его приказ по армии

от 14 мая 1919 г. гласил: «Лиц, добровольно служащих на стороне красных… во время ведения операций… в плен не брать

и расстреливать на месте без суда; при поимке же их в дальнейшем будущем арестовывать и предавать военно-полевому

суду»5. Согласно разработанным в апреле 1919 г. «временным

правилам», въезжавшие из-за границы русские подданные

представляли правоохранительным органам «удостоверения о

непричастности к большевизму». В марте был издан приказ начальника штаба Верховного главнокомандующего о предании

военно-полевому суду «за государственную измену» офицеров

1 Постановление Совета министров о временном изменении ст.ст.

99, 100, 101 и 103 Уголовного уложения и ст. 329 Уложения о нака-заниях, 30 ноября 1918 г. // Правительственный вестник. 1918. 8 декабря; Законодательная деятельность Российского правительства

адмирала А.В. Колчака. Вып. 1. С. 36–37.

2 ГАРФ. Ф. р-147. Оп. 1. Д. 50. Л. 23.

3 ГАРФ. Ф. р-1700. Оп. 4. Д. 3. Л. 55.

4 Гинс Г.К. Указ. соч. С. 449.

5 Русская армия (Омск). 1919. 16 мая.

166

Глава 6. «Белый террор» и вопрос о реабилитации

и генералов, служивших в Красной армии, за исключением

добровольно перешедших на сторону белых. Циркуляр МВД

подвергал «чистке» государственные и общественные учреждения от лиц, ранее замешанных в сотрудничестве с большевиками. Между тем часть либеральной прессы указывала на не-гибкость такой кадровой политики, призывая «во имя России

поступиться на время романтическими принципами»1.

На практике вопрос о красном и белом терроре и их соотношении слабо изучен по причине отсутствия полного стати-стического учёта что с красной, что с белой стороны. Подсчёты

велись историками в основном на основе различных косвен-ных показателей, уцелевших документов с приговорами и по-становлениями соответствующих органов (у красных — ЧК, ревкомов, ревтрибуналов, у белых — военно-полевых и окруж-ных судов). В связи с этим они очень приблизительны. Наиболее общепринятой является версия, зафиксированная в Вики-педии, по которой жертвами красного террора были примерно

1 млн. 200 тыс. чел., белого террора — около 300 тыс. чел.

Вместе с тем неосоветские пропагандисты упорно повторяют заклинания советского агитпропа о якобы ужасающих

масштабах «белого террора», в сравнении с которыми красный террор, по их утверждениям, во-первых, носил «умеренный» характер, а во-вторых, являлся «вынужденным ответом

на белый террор». В реальности дело обстояло с точностью

до наоборот. Задолго до официального объявления красного террора любые попытки сопротивления советской власти, включая мирные демонстрации и забастовки, беспощадно по-давлялись, что вызывало, по мере усиления радикальных мероприятий власти (связанных с отъёмом собственности, вы-селением из жилищ, правовой дискриминацией целых слоёв

населения), и нарастание сопротивления, которое вскоре стало приобретать вооружённый характер и вылилось в Гражданскую войну. В дальнейшем эскалация насилия и ожесточения

стала взаимной, как это обычно бывает в гражданских войнах.

1 Свободный край. 1919. 20 мая.

167

В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России

И, с одной стороны, можно признать, что эксцессы на местах, связанные с проявлениями жестокости, насилиями над пленными (а иногда — и над их родственниками и прочим мирным

населением), были с обеих сторон достаточно массовыми.

Действительно, подавление восстаний иногда сопрово-ждалось большими жертвами. Так, при подавлении колчаков-цами наиболее крупного из городских восстаний — Омского восстания 23 декабря 1918 г., затеянного большевиками, было, по официальным данным, убито на месте 277 повстанцев и 166 расстреляно по приговорам военно-полевых судов1, причём в числе убитых в результате самосудов оказались несколько депутатов Учредительного собрания, непричастных

к восстанию. На территориях, занятых красными, подобное

случалось в период Гражданской войны в ещё более жестоких формах.

Большое значение имело поведение конкретных властей и

воинских частей на местах: акты произвола и насилий озлоб-ляли население, и наоборот, справедливые решения и соблю-дение законности привлекали на свою сторону. Характерные

отрывки из письма крестьян села Ново-Петропавловского Ат-басарского уезда Акмолинской области от 14 мая 1919 г. ко-мандиру колчаковских соединённых казачьих карательных отрядов, подавлявших большевистское восстание, полковнику