Нил Никандров - Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло»

Успешно шла работа с полицейским агентом «Отто», который служил в департаменте охраны иностранных посольств. О тайном членстве «Отто» в КПА до знакомства с ним «Артура» знали только двое — Викторио Кодовилья и Хосе Реаль. Перед «Отто» партийные руководители поставили долгосрочную задачу — устройство на работу в репрессивный орган — «Сексьон эспесиаль». В полицейском аппарате Буэнос-Айреса, помимо «Отто», служили «Пако» и «Данте». От кого-либо из них обязательно поступил бы сигнал тревоги, если бы резидентуре угрожала опасность. Особые надежды Иосиф возлагал на «Данте», который трудился в полицейской фотолаборатории. Скрытая фотосъемка «объектов» активно практиковалась службой наружного наблюдения. Использование «наружки» означало, что в полиции придают данному конкретному делу большое значение. В материалах, которые передавал «Данте» «Артуру», чаще всего мелькали лица американцев, реже — немцев. Изредка фигурировали члены сионистских организаций, среди них однажды «Артур» увидел американского дипломата Т., Моисея и Флору Тофф. Их сфотографировали на ступеньках дома на улице Айякучо…

Нельзя не упомянуть еще одного помощника «Артура» — «Чато», аргентинца по рождению, 30 лет. По путевке КПА он попал в Испанию, сражался в интербригаде. Был не раз отмечен командованием за храбрость. После поражения республики был интернирован во Франции. На пароходе спасения «Виннипег», зафрахтованном по указанию президента Педро Агирре Серды, «Чато» эвакуировали в Чили в числе трех тысяч республиканцев. В августе 1941 года он вернулся в Буэнос-Айрес и стал работать таксистом. Однажды в машину «Чато» сел Армандо Кантони. Они разговорились. Кантони расспросил таксиста о жизни, политических настроениях, отношении к троцкистам, вспомнили об испанской эпопее. Интербригадовец посетовал на отсутствие настоящего боевого дела. Вскоре в гости к «Чато» пришел «Бланко»…

Так «Чато» вошел в состав резидентуры. Одним из первых он был включен в диверсионную группу (в переписке — «Д-группа»).

Глава XII.

СОЗДАНИЕ ДИВЕРСИОННОЙ ГРУППЫ

Проведение актов саботажа против объектов стран «оси» — вот главная задача, которую Центр поставил перед южноамериканской резидентурой. Поэтому в июле—декабре 1941 года Григулевич занимался формированием диверсионной группы. Начинать пришлось с азов. Прежде всего он отыскал у букинистов потрепанную книжку шпионских мемуаров Франца фон Ринтелена. Прославленный мастер саботажа с истинно немецкой педантичностью описал свою работу по проведению диверсионных акций в американских портах и трюмах транспортных судов. Мемуары Ринтелена были, по сути, беллетризированным пособием для начинающего диверсанта и саботажника.

«Артур» «взял на карандаш» многие «рекомендации» немца. Взрывчатку надо использовать только в крайнем случае, взрыв — явный признак диверсии. Подготовка эффективных снарядов в условиях войны — сложная задача, поскольку контрразведка берет под контроль места хранения и продажи сырья и материалов, которые могут быть использованы для фабрикации взрывного или зажигательного устройства. Иосиф отметил для себя, что фон Ринтелен опирался в диверсионной работе на соплеменников, проживавших в Соединенных Штатах (многие имели военную подготовку), и ирландцев, которые были готовы пойти на любой риск во имя достижения полной независимости своей страны. В его, «Артура», случае, параллель была очевидной: при налаживании Д-работы надо опираться на братьев-славян и испанцев.

Похождения фон Ринтелена имели счастливый конец. После всех своих «подвигов» на американской территории он сумел-таки избежать ареста. Агент кайзера покинул США по фальшивому паспорту. После разнообразных злоключений он поселился в Англии. Если судить по предисловию к мемуарам, убежденный монархист не хотел сотрудничать с главарями Третьего рейха. Но Иосифу показалось, что фон Ринтелен лукавил. Скорее всего, он исчерпал свой ресурс на авантюры во время Первой мировой войны. А потом просто понял, что писать мемуары все-таки безопаснее.

О выборе целей для диверсий «Артур» думал постоянно. В конце 30-х годов немецкие коммерческие миссии усиленными темпами закупали в странах Латинской Америки стратегическое сырье. В Чили их интересовала селитра, в Боливии — олово, в Аргентине — продовольственные товары, кожа и шерсть, в Бразилии и Колумбии — кофе и какао. Когда разразилась Вторая мировая война, германский торговый флот оказался фактически запертым в Балтийском море. Поэтому десятки тысяч тонн грузов для стран «оси» перевозились на судах под нейтральным флагом — Португалии, Испании, Швеции и даже Швейцарии. Из портов Испании и Португалии грузы переправлялись сухопутным путем в Германию и Италию.

Торговые эмиссары Третьего рейха наладили четкую систему закупок стратегических материалов через подставных лиц. В номенклатуру этих материалов входили, помимо упомянутых, медь, вольфрам, слюда, платина, промышленные алмазы и… даже печеночный экстракт. Считалось, что экстракт улучшает «ночное зрение» военных пилотов. За годы войны немцы истратили в Аргентине миллионы долларов на приобретение стратегического сырья. Комиссионные выплаты посредникам достигали астрономических сумм. На подобных «услугах» создавались огромные состояния. Конечно, далеко не все южноамериканские поставщики знали адреса получателей. Транспортные компании и портовые власти чаще всего не настаивали на этом. Шла война, и зарабатывать деньги становилось все сложнее. Трудно быть разборчивым в таких условиях.

В начале 1942 года «Артур» получил информацию о том, что контрабандой сырья на нужды военной промышленности рейха руководит Дитрих Нибур (псевдоним «Диего»), главный резидент абвера в странах Южной Америки с 1936 года. По «крыше» он являлся военно-морским атташе германского посольства в Аргентине. В 1939—1941 годах его люди чаще всего для переброски контрабанды использовали итальянскую трансатлантическую авиалинию ЛАТИ, но вступление США в войну привело к прекращению полетов ЛАТИ на континент. Немецкие разведчики переориентировались на морской канал, вербуя моряков с португальских и испанских судов. Морякам трудно было удержаться от соблазна: провоз контрабанды оплачивался щедро, вдвое-втрое перекрывая обычный заработок за рейс. Самый рискованный этап подобных незаконных операций был связан с обязательным досмотром «нейтралов» британской «морской таможней», которая базировалась на Бермудах. Действовала она крайне жестко, нередко пренебрегая даже дипломатическим иммунитетом.