В вяземском окружении. Воспоминания бойцов 6-й дивизии народного ополчения. 1941–1942 - Анатолий Владимирович Дарков

следующий день я прибыл в Москву и сразу, не заходя домой, посетил фотографию Напельбаумана – крупного фотохудожника. Отсрочить это посещение я не мог, так как понимал, что одежду, которая была сейчас на мне, я больше не надену, в ней было много отвратительных насекомых, заставлявших меня непрерывно до крови чесаться. У меня сохранилось фото того времени.

Итак, резюмировать мою военную одиссею можно в нескольких словах. В двадцатых числах октября я попал в плен к немцам. 27 октября в 40 километрах от Смоленска на станции Пересна я совершил побег. 22 декабря в 60 километрах от Ефремова вышел из окружения. 26 декабря был направлен Ефремовским пересыльным пунктом в Москву. В Москву прибыл 29 декабря. 3 января Мосгорвоенкомат меня демобилизовал и восстановил на гражданской работе.

Пробираясь из глубокого немецкого тыла на советскую территорию, мне пришлось пройти около 500 километров по оккупированным районам нашей Родины. Много видел я ужасов, смерть шла за мной по пятам. Только благодаря нашим крестьянам я остался жив. Разоренные, ограбленные фашистами, люди делились со мной последним куском хлеба и предоставляли ночлег. И это в то время, когда немецкое командование в целях борьбы с партизанским движением категорически, под угрозой смертной казни запрещало населению оказывать таким, как я, какое-либо содействие.

С человеком в белом полушубке я через много лет встретился в Москве при следующих обстоятельствах. В течение 21 года я бессменно выполнял функции народного депутата, сначала в Куйбышевском районе, затем в Бауманском и в последние годы – в Бабушкинском. Мой участок, где я председательствовал в жилищной комиссии ЖЭКа Бауманского района Москвы, находился рядом с высотным домом у Красных Ворот. Придя на первое заседание этой комиссии, я встретился с человеком, который до меня возглавлял ее. Я долго смотрел на него и сначала никак не мог понять, почему его лицо мне так знакомо. Я тщательно рылся в своей памяти – что-то связывало меня с этим человеком, но что и когда, я никак не мог вспомнить. Наконец я узнал его – это был тот человек, с которым я встретился в годы войны на втором этаже школы Ефремовского пересыльного пункта. Тогда он был одет в белый полушубок. Встречаясь теперь часто с ним в жилищной комиссии, я как-то спросил, знает ли он меня. Он ответил: да, знаю, но уточнять, почему он знает меня, я не стал. Может быть, он знает меня потому, что я не первый год являюсь народным депутатом.

Работая с ним в комиссии по жилью, я всегда внимательно прислушивался к его предложениям и, как правило, признавал справедливость его рассуждений. Приводимая им аргументация была всегда убедительной, и комиссия соглашалась с ним. Освобождающаяся жилая площадь передавалась семье, действительно наиболее нуждающейся. Здесь же мне стало известно, что зовут его Сергей Павлович Мальгин. Узнав, что я специалист в области сопротивления материалов и у меня по этой дисциплине имеется свой учебник, он попросил оказать помощь его дочери, студентке МВТУ. У нее с этим предметом установились недружеские отношения. Пришлось мне с ней позаниматься, после чего она успешно сдала экзамены.

Затем наши пути разошлись. Я стал народным депутатом Бабушкинского района. С его дочерью Надеждой Сергеевной я поддерживал знакомство: поздравлял ее с праздниками. От нее мне стало известно, что ее папа умер в 1978 году.

Я хорошо понимаю, что его роль в моей жизни исключительная. Он человек, несомненно, честный, мыслящий, умевший видеть добро там, где оно действительно есть, смелый, не способный оболгать ради своей личной выгоды, что было так распространено в те сложные годы, когда так широко царило беззаконие. Я счастлив, что в годы лихолетья Великой Отечественной войны встретил его на своем жизненном пути.

Выбираясь с оккупированной территории, я прошел несколько районов нашей страны, в том числе замечательную по своей красоте Среднерусскую возвышенность, прошел тургеневские места, ночевал в деревне Лутовиново, шел по лощинам, лесам, проселочным дорогам, а иногда и полями без дорог. Перед моим взором открывались чудесные, необозримые дали – иногда холмистые, а иногда равнинные, часто покрытые могучими лесами. Я представлял себе, как, очевидно, приятно побывать в таком весеннем лесу и услышать соловьиные трели, щебет и стрекот пернатых. А как чуден зимний лесной пейзаж, украшенный снегирями с красным оперением, синичками с желтыми грудками, белобокими сороками, хохлатыми свиристелями и многими другими представителями царства пташек. В солнечный зимний день свежий снежный покров поражает взор своей белизной и сверканием бесчисленного множества мерцающих ярких звездочек.

Я понимал, какой радостью должны наполняться сердца людей, ставших свидетелями прилета аистов, возникновения на крышах своих домов и на колокольнях церквей их гнезд, в которых высиживаются птенцы, превращающиеся в летние месяцы в больших, взрослых птиц.

Встречался с людьми, богатыми своей духовностью.

Промелькнула мысль, неужели не удастся спасти земной шар от гибели, спасти это великолепие вселенной, созданной на протяжении миллиардов лет, где все взаимоувязано, где человек является хотя и малой, но очень важной ее частицей. Его способность к мышлению, творчеству делает его во многом хозяином земли и ответственным за ее судьбу. Он наделен от рождения и способностью к высокой духовности сознания.

Поэтому всю свою деятельность, от которой зависит будущее планеты, человек должен подчинить стремлению совершать лишь такие действия, которые будут разумными, добрыми и гуманными, в частности, навсегда отказаться от войн, уносящих миллионы человеческих жизней. Поступки человека, как венца вселенной, не должны вступать в противоречие с глобальными законами природы. Нарушение этих законов она не прощает. Человек должен это помнить и делать все возможное для сохранения всего, что есть на земле разумного, а следовательно, вечного.

Говоря о разумности процессов, происходящих в природе, можно привести такой пример. Известно, что в инженерных сооружениях, относящихся к классу так называемых статически неопределимых, совокупность его элементов воспринимает действующую на него нагрузку по принципу наименьшей работы, то есть разумно. Изменение поперечных размеров элементов такого сооружения вызывает, в соответствии с принципом наименьшей работы, перераспределение усилий между ними, что приводит к тому, что более мощные элементы воспринимают на себя и большую нагрузку, помогая слабым, поэтому можно сказать, что в такой системе живет дух коллективизма – сильный помогает слабому.

Думаю, что принцип наименьшей работы (минимума энергии) существует в природе и во многих других ее взаимосвязях. Природная красота земли и ее разумность должны быть созвучны красоте и разумности вечной деятельности на ней человека. Если в период моего детства и юности вопрос о конце света носил лишь мифический смысл, то теперь он стал вполне реальным. Спасти земной шар от экологической смерти, а также от