Так сложились звезды. Как превратить любовь к путешествиям в дело всей жизни - Ольга Владимировна Растегаева

сладко посплю под птичьи песни и вопли обезьян, меня атаковали виртуальные леопарды. Подруга, которая была ровно год назад, прислала видео сладкой парочки пятнистых кошек, идущих по равнине. Рейнджер достал из бокового кармана зеленых штанин свой телефон и показал, как буквально вчера леопард бродил в метре от него. Под натиском видеодоказательств я сдалась и завела будильник на 5:20. Ладно, леопард, я тебя найду.

Но наутро все повторилось: сотни машин перед воротами, павлины и петухи вдоль дорог, буйволы на релаксе. И никаких кошачьих.

Так сложились звезды

– Не уверена, помните ли вы меня, – пробормотала я, пожимая руку пожилому мужчине с крашенными в радикально черный цвет волосами. Мне все еще казалось забавным, что фортуна меня снова спустя 15 лет занесла в уютный дом на окраине Коломбо, к одному из самых знаменитых хиромантов в стране.

– Ну почему же? Отлично вас помню, – сказал мистер Перейра. – Я даже написал о вас главу своей книги.

Я подумала, что ослышалась, и переспросила.

– Да, все верно. У вас довольно примечательные ладони, мэм. Запоминающаяся судьба. Поэтому я включил ваши руки. – Их он попросил пока помыть перед новой сессией, а сам удалился в свой маленький кабинет.

Вот как раз его кабинет я помнила отчетливо. Желтые стены. Стол, пара шкафов. На столе линейка. По углам – стопки листов с отпечатками ладоней тех, чьи линии готовы были предсказать будущее. Пыльный вентилятор. Тогда за окном была кромешная ночь, мы приехали с Бандулой ранним утром, перед моим обратным рейсом в Москву. Уж не знаю, как мой друг уговорил гуру хиромантии принять меня на рассвете, но я оказалась в этом кабинете.

А началось все накануне, когда мой юный смотритель виллы, на которой я остановилась на несколько дней в Тангалле, городке на юге Шри-Ланки, присвистнул от удивления, глядя на мои руки.

– Мадам, вы будете такой богатой, – сказал он беззаботно.

Я оживилась. Он был столь юн, что, кажется, не имел ни малейшего представления о том, чем живет этот большой мир. Он мечтал добраться до Ченная – большого индийского города – в поисках лучшей жизни, спрашивал, где находится моя страна и больше ли она Великобритании.

В тот вечер, когда мы болтали о столь разных укладах нашей жизни, заговорили об основополагающем векторе для любого жителя Шри-Ланки – астрологии.

– Без похода к астрологу, – учил меня Бандула, – на Шри-Ланке не делается ни одно важное дело. Никто не может пойти против своей судьбы!

Подросток водил пальцем по моей ладони, вероятно следуя за линией денег, и, восхищаясь, кажется, немного завидовал. У мальчонки, что хвостом ходил за мной третий день, отчего-то постоянно предлагая мне что-нибудь постирать, мама трудилась хиромантом в родной деревне, и кое-что о линиях судьбы он знал.

– Только ждет вас нелегкая полоса после 55 лет, – спрогнозировал он.

Бандула, споря, вступил с ним в перепалку, показывая на мои руки: оказалось, сын хироманта что-то напутал в линиях и в возрасте дожития все должно быть у меня неплохо. И предложил поехать к профессионалу.

Тем утром, много лет назад, Гунаратна Перейра сделал мои отпечатки и замерил линии линейкой. Помню, что тогда подумала: разве можно измерять продолжительность жизни в сантиметрах? Хиромант делал пометки на листе, уточнял дату и время рождения. Ланкийский вещатель безошибочно рассказывал все детали моего прошлого – черт, да он знал в лицо всех моих скелетов в шкафу и, кажется, код от сейфа! Линии не оставили никаких секретов – от него не скрылось ничего: развод моих родителей, мои болезни и хирургические вмешательства, мои взлеты и падения, мои любови и мои слабости. Обо мне он знал абсолютно все. Я переводила его рассказ, не в силах поверить, что так можно выдать себя.

Он с точностью определил профессию и характер, став меня называть в процессе «Мадам Либерти». Да, я стану богатой уже к 36, а к 38 годам и вовсе смогу позволить себе купить все, что захочу. Все заработаю сама, продолжив трудиться в своей сфере. Второго замужества прорицатель не обещал, зато гарантировал парочку детей. Рекомендовал быть внимательной к себе, советовал не бояться приключений, что составляют мою сущность. Звучало неплохо. С личной жизнью можно было не запариваться, по словам Гунаратны, всю жизнь меня будет любить один прекрасный, хоть и властный человек. Было забавно задавать вопросы о себе, той, которой я стану, почти смакуя исполнившиеся мечты. И все было бы замечательно, если бы только это сбылось. Но с будущим вышла промашка: судьба свернула с проложенных в прекрасное будущее троп на ладонях. А может, квакерское трудолюбие все же стерло нужные линии. Вернувшись на остров Цейлон, мы за ужином вспоминали с Бандулой о былых приключениях, и разговор зашел о хироманте: я честно призналась, что почти все из предсказанного было мимо жизненных мишеней. И Бандула настоял на повторном сеансе.

Так я снова оказалась в том маленьком кабинете в ожидании новых предсказаний на будущее. Но перед этим Гунаратна протянул мне в подарок книгу, в которой где-то посередине был рассказ о моей судьбе на сингальском.

Линии на руке в прочтении мистера Перейры рассказали о сложностях в прошлом (а почему они не предостерегли меня в прошлый раз?), пообещали мне в будущем ношение очков, некоторые сложности со здоровьем, лелеяние своих амбиций. Снова было обещано много всего хорошего, к которому проведет путь длиной лет в пять. Шаг за шагом, сказал он, постепенно все будет так, как я захочу.

Мы тепло попрощались, я уносила с собой в новую жизнь мотивацию и книгу. Уже в номере я навела камеру переводчика с сингальского на текст в книге. Он начинался словами о том, что к нему пришла журналистка с рыжими волосами, явно пребывая в скептицизме и заточенная на то, чтобы сделать репортаж. А заканчивался рассказ фразой, меня удивившей.

Она будет летать по всему миру, из страны в страну. Она мне не верит, но в какой-то момент своей жизни она вернется на Шри-Ланку и встретится со мной еще раз.

Иллюстрации

Прогуливаюсь по святилищу Тосё-гу, в Никко, любуясь храмами, дворцами и священными статуями, Япония

В святилище Фусими Инари Тайся стоят тысячи торий – деревянных ворот, Киото, Япония

Это то самое кимоно-фурисодэ, ручной работы, изготовленное дизайнером для высоких гостей из России,