Владимир Брюханов - Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера

И на это последний затратил двадцать последующих лет, искалечив судьбы нескольких людей и даже лишив некоторых из них самой жизни! При этом он принципиально нарушил нормы этики, принятой в преступных сообществах, и оказался абсолютным преступником с точки зрения любой человеческой морали — весьма выдающееся качество, наглядно проявившееся у прямого предка Адольфа Гитлера!

Дефицит исходной информации не позволяет нам в точности установить все подробности каждой из партий, проведенных Иоганном Непомуком в этой долгой игре, но вот сам факт этой игры, выстраивающий множество отдельных шагов в стройную логическую цепочку, представляется нам практически очевидным.

Ничего странного не было в том, что Мария Анна сразу решилась обзавестись ребенком от своего возлюбленного, Георга, — тем более, что наступал возраст, критический для ее способности к деторождению — ей приближался сорок второй год.

Но тут-то и произошла драма, внешняя сторона которой совершенно очевидна: Георг не признал себя отцом ее ребенка, еще не рожденного.

Мужчин, которые поступают так в аналогичных ситуациях, — множество, а мотивов, которыми они руководствуются (имеющих или не имеющих объективную почву) — еще больше. Поэтому установить в точности, чем же руководствовался в данном случае Георг, не представляется возможным.

Отметим лишь, что именно такой вариант устраивал его младшего брата Иоганна Непомука: в противном случае, если бы осуществился законный брак Георга и Марии Анны, а их отпрыск (независимо от того, кто был его фактическим отцом) все свое детство провел бы под опекой счастливых немолодых родителей, с удовольствием растивших свое единственное чадо, то семейное сокровище Шикльгруберов никогда бы не досталось Иоганну Непомуку. А из последующего станет ясно, что оно-то и было главной целью его устремлений.

Исходя из этого, следует предположить, что взрыв страстей Георга возник не сам по себе, а в результате определенного воздействия со стороны его брата.

Не трудно и догадаться о том, каким должно было быть это воздействие.

Развалить брак своего брата — это должно было стать программой-минимум для Иоганна Непомука.

Программой же — максимумом должна была стать его самостоятельная женитьба на Марии Анне — если не формальная, то хотя бы фактическая. Поскольку действующие лица были католиками, то официального развода с Евой Марией никак не могло состояться. Но и это не было непреодолимой проблемой.

Иоганн Непомук был бы не первым католиком (наверняка и в данной местности также), который стал бы сожительствовать с любовницей и иметь от нее детей при наличии живой жены. Мазер свидетельствует о широчайшем распространении незаконнорожденных детей в тогдашней Австрии, а также и о том, что «отцы /…/ нередко забирали внебрачного ребенка в свой дом».[294]

Типичным в этом отношении, как мы увидим, оказалось поведение Гитлера уже из следующего поколения — Алоиза, отца Адольфа Гитлера: этот запросто заводил детей в собственном доме от собственных подруг, несмотря на наличие законной жены. Причем поступал он таким образом не однажды — не при единственной из жен, а при двух последовательных: смерть приходила на выручку к этому ловеласу, менявшему с ее помощью и жен — и вообще она неоднократно оказывала помощь членам этого семейства, на чем нам еще предстоит останавливаться!

Кто знает, насколько похожей и печальной могла бы оказаться и судьба Евы Марии — жены Иоганна Непомука!

Учитывая же явно меркантильный характер посягательств Иоганна Непомука на Марию Анну, нельзя исключить и того, что последний мог заручиться и согласием на эту выгодную диверсию от собственной жены, разумеется — без предположительного условия о фатальном исходе для нее самой, в чем она могла и ошибиться! — мировая уголовная хроника хорошо знакома и с такими вариантами разрешения подобных сюжетов!

Понятно, что Иоганн Непомук демонстрировал очень теплые чувства к женщине, перед которой когда-то преклонялся и о которой, возможно, мечтал в детские годы. Говорят, что старая любовь не ржавеет!

Едва ли прежде Мария Анна могла обратить серьезное внимание на 14-летнего мальчика, но теперь эти его неизжитые чувства не могли не тронуть сердце этой женщины — как и любой другой в подобной ситуации. В крайнем случае, эти мальчишеские чувства было не поздно и попросту придумать!

Сейчас же этой женщине предстояло стать близкой родственницей — так что высказываемые симпатии со стороны будущего родственника были вполне уместны, и не было резона их скрывать!

Понятно, что и Мария Анна должна была благосклонно принимать участие тридцатилетнего мужчины и не отвергать такое внимание будущего родственника — ведь ей так не хватало этого в прошедшие годы, когда она вообще была лишена самых обычных житейских благ: европейские тюрьмы XIX века — это не современные «санатории» для преступников!

Но все, конечно, заключалось именно в степени этих понятных чувств — и вот тут-то ситуация, отягченная целым рядом обстоятельств, целенаправленно стала выводиться из-под контроля!

С одной стороны, эйфория обретенной свободы — опасный наркотик для любого заключенного, вышедшего на волю. В данном случае действие его могло оказаться особенно пагубным.

С другой стороны, добавил впечатления эффект неожиданных встреч. Даже в самой обычной жизни люди, а в особенности женщины, старея постепенно, не успевают ощутить и осознать происходящие с ними перемены. Зато внезапные встречи со знакомыми, с которыми они не виделись много лет, заставляют вдруг увидеть неумолимую работу времени!

Здесь же произошло нечто вообще невообразимое!

Мария Анна должна была испытать двойной шок: Георг, постаревший и опустившийся, был совсем не тем молодым мужчиной, образ которого хранился в ее памяти целых пятнадцать лет; зато его брат оказался в том самом возрасте, в каком находился Георг, расставшийся затем с нею на все эти долгие годы!

Мы не знаем, насколько похожи были братья, да этого, в сущности, и никто не знал — ввиду отсутствия их фотографий и рисованных портретов и всегдашней пятнадцатилетней разницы в возрасте. Мы уже частично цитировали: «Данных о том, как выглядел Непомук Хюттлер, умерший в 1888 г., не сохранилось. Даже его непосредственные потомки этого не помнили»[295] — и это тем более относится к его старшему брату, умершему много раньше.