Виктория Балашова - Диана Спенсер

В Эмиратах журналисты опять отмечали две вещи: умение общаться с простыми людьми и наряд принцессы: «…она сумела продемонстрировать свое уважение по отношению к культурным тонкостям, надев тюрбан от Филипа Сомервиля, который изящно закрывал ее волосы», чем очаровала принимавшую сторону. Диана по-прежнему с трудом ела на людях. Все кадры, снятые, когда пару угощали закусками, сладостями, кофе, явно демонстрируют ее проблему: Диана с трудом прожевывала и еле-еле проглатывала маленькие кусочки пищи и даже не могла при этом толком говорить. Чарльз, напротив, получал от процесса удовольствие, но косил глазом в сторону, на жену. Он оставался в курсе ее проблем, которые даже в 1989 году при видимом улучшении не были полностью решены.

«Казалось, она поражена всем, что увидела. Чарльз всегда восхищался исламской культурой и искусством, и она была пленена Ближним Востоком, так что это был настоящий опыт для обоих. В определенные моменты, однако, бросалось в глаза то, что Диана несчастлива. Это было действительно временами очевидно».

Новым в отношениях с Чарльзом стали и его странные реплики в адрес жены: ему порой хотелось ее уколоть, что он делал, не стесняясь присутствия других людей. В поездке по Эмиратам Диане задали вопрос: чем она намеревается заняться? У Дианы всегда планировались благотворительные мероприятия. Как она сама выразилась: «…даже если супруга наследника тупа, как пробковое дерево, не способна произнести ни слова членораздельно, то ее все равно куда-нибудь повезут с благотворительной целью». Чарльз прекрасно знал о все более активном участии жены в подобных мероприятиях, приносивших ей удовлетворение и хорошо ей удававшихся. Однако он опередил жену и ответил: «Она пойдет по магазинам».

Постепенно Диана приобретала странный опыт. Она будто существовала в двух мирах: в мире, где следовало вести себя более раскованно и уметь нравиться людям, и в мире, где рушилась ее семья и где рецептов счастья никак не обнаруживалось. В конце весны Чарльз, начавший активно общаться с четой Паркер-Боулз, пригласил старинных друзей в совместную поездку в Турцию (правда, поездка была неофициальной и однодневной). Ситуация не улучшалась. Диана проводила выходные с любовником Джеймсом Хьюиттом, а Чарльз находил утешение в компании Камиллы.

Осенью 1989 года в жизни Дианы произошли изменения, которые не раз потом повлияют на ее судьбу. Итак, Джеймса направили служить в Германию. Он не сопротивлялся, а некоторые считают, что Хьюитт сам просил о новом назначении, так как устал от принцессы, «…которая, купаясь в неожиданно свалившемся на нее счастье, опять потеряла чувство меры. Она пыталась заполнить собой каждую клеточку любимого мужчины. Не терять ни одной минуты. Постепенно любовник начал тяготиться таким прессингом. С радостью, как возможность освобождения, воспринял он новое назначение… Диана была в отчаянии. Она плакала, кричала, пыталась изменить планы любовника, оказывая давление на его командира. Ну, в общем, всё, как всегда». Диана, вспоминая роман с Джеймсом, пишет, что она готова была развестись и они планировали пожениться. Видимо, все-таки планировала одна Диана, а Джеймс, испугавшись подобного поворота событий, просто удрал служить в другое место.

И тут принцесса совершила первую роковую ошибку, за которой последовала целая цепочка оплошностей. Сначала она принялась писать Джеймсу любовные письма, откровенные, страстные и эмоциональные. Неожиданно поняв, что натворила глупостей, Диана попросила Джеймса вернуть ей письма. По словам Дианы, вначале Хьюитт согласился и, не колеблясь, попросил за них 250 тысяч фунтов (письма он так и не отдал). Годы спустя этот мужчина не раз доказывал своими низкими поступками, что не любил Диану, пытаясь продавать историю их взаимоотношений. Принцесса не разглядела в нем обычного жигало? Или его попросили пойти навстречу Диане и ответить на ее чувства, так как видели в этом единственный путь как-то справиться с депрессиями принцессы? В любом случае его никто не трогал, не пытался «убрать» или заставить замолчать. А ведь кроме торговли письмами Дианы Хьюиттом были выпущены две книги, раскрывающие подробности их романа. Первую написала Анна Пастернак («Влюбленная принцесса»), вторую выпустил Джеймс под своей фамилией, и вышла она в 1999 году («Любовь и война»).

Окончательный разрыв отношений между Дианой и Джеймсом произошел в 1991 году, когда его отправили в Персидский залив. Но уже в конце 1989 года Диана нашла себе нового друга. На самом деле познакомились они давно, в знаменательный 1979 год, когда Диана въехала в свою квартиру и напропалую хулиганила с подругами. Джеймс Гилби — тот самый молодой человек, чью «альфа-ромео» девушки заляпали смесью муки и яиц. Вновь они встретились летом 1989 года. Гилби не был женат (он долгое время оставался холостяком и женился лишь в 2014 году на состоявшей в разводе матери пятерых детей), занимал прочное положение в обществе и в отличие от Джеймса Хьюитта был богат. «Обаятельный и общительный Джеймс Гилби продавал дорогие машины. Его семья сделала состояние на производстве и продаже джина собственной марки. Он был племянником самого известного католического священника Англии, монсеньора Альфреда Гилби. Джеймс являлся членом „Клуба путешественников“ на Пэл-Мэл». Позже оказалось, что Гилби к тому же является весьма порядочным мужчиной — он никогда не комментировал свои отношения с Дианой.

Сначала пара встречалась у общих друзей, но потом их отношения стали носить более серьезный характер: они назначали свидания на квартире у Гилби и даже снимали для встреч виллы за городом. Диана не включила Джеймса в список значимых в ее жизни мужчин, куда входили отец, муж, сыновья и любовники. Можно было бы предположить, что между ними не существовало ничего кроме тесной дружбы, но раскрытые в 1992 году записи телефонного разговора говорят об обратном (подробнее о записях будет сказано в главе шестой. — В. Б). К тому же Диана сочла нужным упомянуть Барри Мэннеки, с которым, как утверждала, их связывали исключительно теплые, но лишь дружеские отношения. Видимо, дело в позиции самого Гилби, по-джентльменски не желавшего афишировать связь с Дианой, и она чувствовала, что об их коротком романе не следует говорить.

К концу 1989 года отношение к Диане внутри королевской семьи начало резко меняться. Наступило окончательное охлаждение — на Диане «поставили крест», поняв, что изменить ее характер не удастся. Основные признания, сенсационные статьи, интервью и взаимные разоблачения — впереди. Год, заканчивавшийся на Рождество в Сандрингеме, не принес ни спокойствия, ни тепла, но он ознаменовал собой начало холодной войны между Дианой и Букингемским дворцом. «Любимая бабушка Чарльза не испытывала к Диане никакой симпатии и считала ее лгуньей (похоже на мнение брата Дианы, высказанное в далеком детстве. — В. Б.). Королева-мать Елизавета требовала от своего окружения строжайшего следования этикету, но ее преданность принцу Чарльзу была абсолютной… Он страдал из-за брака с Дианой — значит, та во всем виновата. В присутствии королевы Елизаветы обсуждать брак Чарльза было строжайше запрещено, но в личных разговорах она винила во всех проблемах „безответственное поведение“ Дианы».