Ким Сен - В водовороте века. Мемуары. Том 1

Говорят, что когда Чвэ Ик Хен погиб за Родину на острове Цусима, устроив голодовку, его жена после трехлетнего траура покончила с собой, следуя за мужем.

И с точки зрения человеческой морали следовало бы достойно оценить такой поступок как самое благородное выражение преданности Отечеству и верности мужу.

Известно, тут есть проблема, над которой следует задуматься. Когда все будут умирать, то кто же будет бить напавшего на страну врага, кто будет ее защищать?

С модернизацией государства произошли изменения и в образе мыслей наших женщин и в их взглядах на жизнь. Женщины нашей страны, сопротивлявшиеся врагу пассивными методами — методами укрытия и самоубийства, участвовали вместе с мужчинами в антияпонских демонстрациях, встав грудью против штыков солдат и полицейских, кидали бомбы во вражеские учреждения.

Однако, кроме Ли Гван Рин, не было другой женщины, которая взяла бы в руки ружье и в течение 10 с лишним лет участвовала бы в вооруженном сопротивлении на чужбине как боец Армии независимости.

Ли Гван Рин была хороша собою, и ей стоило немало усилий, чтобы избавиться от ухаживающих за нею мужчин, которые находились везде. Красота, знания и семейная обстановка давали ей возможность преподавать в школе или жить роскошно, безбедно и без зависти, выйдя замуж за хорошего человека. Но она без малейших колебаний отдала всю себя движению независимости.

Отец ее принадлежал к средним слоям имущего класса. Он сам обрабатывал свою землю в Сакчжу, владея несколькими гектарами пашни, лесом и домом из комнат в 10 кан, крытым хотя бы и соломенной крышею.

Когда Ли Гван Рин было 12 лет, ее отец потерял жену и через два года вторично женился на 16-летней девушке. Ли Гван Рин не могла звать матерью женщину, которая старше ее всего на два года. К тому же отец, строго соблюдавший феодальные обычаи, не захотел послать дочь в школу, когда ей минуло уже 15 лет, а думал только найти ей подходящего жениха и выдать ее замуж.

Ли Гван Рин завидовала подругам, ходившим в школу, и постоянно упрашивала отца послать ее в школу. Отец на это не пошел. И вот в свои 15 лет она убежала из дому, недовольная его отказом. Когда его не было дома, она тайком пошла на реку Амнок и, оставив у лунки платье и обувь, ушла прямо в Ичжу. Там она при помощи дальнего родственника поступила в Янсильскую школу. Училась около полугода спокойно, а осенью написала отцу письмо с просьбой прислать ей плату за обучение.

Отец проживал все это время в слезах, считая, что дочь утонула в реке. Вдруг получив ее письмо, он обрадовался, что она жива, и тут же направился в Ичжу. И придя, сказал ей:

— Теперь я не буду мешать тебе учиться. Пиши мне в любое время, когда тебе что-нибудь понадобится.

С тех пор Ли Гван Рин с головой окунулась в занятия без тревоги за деньги, нужные для платы за обучение. Она добилась высокой успеваемости, и администрация школы рекомендовала ее в отделение домашнего искусства Пхеньянского женского колледжа.

Продолжая учебу год, другой, она стала постигать и мирские явления, и вступила в Корейское национальное общество по рекомендации моего отца. Так стала она участвовать в подпольной деятельности как достойный член революционной организации. Именно к этому времени она усвоила от моего отца идею «чивон». Она вела подпольную работу по вовлечению в организацию товарищей из учащихся Пхеньянского женского колледжа, Сунсильской средней школы, Суньиской женской школы и Квансонского колледжа.

Иногда она посещала Мангендэ, идя как бы на экскурсию. Находясь в нашем доме, она то обсуждала с моим отцом какие-то возникшие у нее вопросы, то помогала моей матери в ее работе.

В те времена еще не были налажены пути сообщения, но весною многие учащиеся Сунсильской средней школы и Квансонского колледжа, взяв с собой обед, ходили на прогулку в Мангендэ, известное своей чудесной природой.

А как вспыхнуло в Пхеньяне Первомартовское народное восстание, Ли Гван Рин мужественно встала во главе демонстрантов. Когда же демонстрация была приостановлена, она вошла в общежитие и, сделав передышку, вновь вышла на улицу и, скандируя лозунги, вдохновляла подруг по учебе на продолжение борьбы. А когда восстание потерпело поражение и начался повальный арест организаторов демонстрации, она вернулась в родной край и стала профессиональным деятелем движения за независимость. Она решила для себя так: нельзя заниматься учебой, отсиживаясь в школе, пока не будет спасена порабощенная страна. Вначале работала управляющим делами молодежного союза Кванчже, созданного О Дон Чжином.

Еще до перехода в Маньчжурию Ли Гван Рин застрелила из пистолета двух японских полицейских в родном краю и бросила их трупы в лунку на реке Амнок, что ошеломило людей, и не только этого края. Весь окружающий мир был потрясен поступком неизвестного патриота.

После вступления в Армию независимости она проникала в Корею для сбора средств в фонд военных расходов. Однажды она попала в лапы полицейскому и подверглась допросу. Сложилась опасная обстановка, так как в узелке у нее был пистолет. Узелок этот она несла на голове. Полицейский настойчиво требовал развязать узелок, она же, делая вид, будто развязывает узелок, быстро выхватила пистолет, расправилась с полицейским, утащив его в лес.

Она часто ходила в Корею для сбора военного фонда, и на этом пути бывали у нее всякие случаи. Как-то раз она, получив задание от О Дон Чжина, вела работу по сбору средств в военный фонд в районах провинции Южный Пхеньан. Собрав средства, она вместе с членом организации, действовавшей внутри страны, возвращалась в штаб. По пути они заночевали в Саньдаоване. Члены другой вооруженной группы, находившейся в этой округе, напали на них и, угрожая пистолетом и стреляя в воздух, требовали отдать деньги. В руках Ли Гван Рин и сопровождавшего ее мужчины было несколько сотен вон. Он, перепуганный, покорно отдал деньги, которые были у него. Но она не отдала ни гроша, а, наоборот, отогнала налетевших громким криком…

В период, когда мы развернули антияпонскую вооруженную борьбу, в партизанских отрядах было много храбрых женщин-бойцов, но раньше не было в Корее подобных Ли Гван Рин женщин. В колледже она освоила лишь вышивание и швейное мастерство за столом, а тут проявила такое мужество и отвагу. Одно время газеты «Тоньа ильбо» и «Чосон ильбо» громко шумели о Ли Гван Рин.

Она была также женщиной, обладавшей незыблемой верностью и стойкой волею.

После Первомартовского народного восстания активизировалась в Южной Маньчжурии работа по объединению организаций движения за независимость. Но эта работа не шла успешно потому, что все организации, пренебрегая каждая работою другой группы и выдвигая себя на первый план, преследовали корыстную цель. Каждый раз дискуссия об объединении буксовала и кончалась бесполезными разговорами и трениями.