«Ваш Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Китае. 1930-1932 годы. Книга 2 - Михаил Николаевич Алексеев

жена и мать, и просил в этой связи указаний, как быть дальше. В октябре в Шанхай поступил ответ: жену «мастера», если она не активная белогвардейка, направить в Хабаровск, предварительно сообщив её имя и фамилию, чтобы можно было дать распоряжения об оказании содействия о её устройстве. Зорге ответил, что у жены Мишина есть мать. Они уроженки Ленинграда и не согласны ехать в Хабаровск на постоянное место жительства. Рихард также не рекомендовал оставлять женщин на Востоке и просил срочного решения вопроса. Указание Центра поступило только в конце ноября: жене и матери русского радиста разрешалось выехать к постоянному месту жительства в Ленинград. Однако выезд на родину так и не состоялся. Вот что об этом поведал Клаузен. После смерти Мишина его жена получила некоторую помощь от Рихарда, купила лавочку, где она со своей матерью открыла торговлю. «Зепель» (Вейнгарт) выставил на продажу в её магазине немецкие консервы. Зорге предложил вдове Мишина выехать в СССР, но она отказалась, так как полюбила Вейнгарта. Но тот женился на другой женщине, что вдову Мишина очень расстроило. После этого связь с ней была прекращена.

В 20-х числах апреля Зорге выехал «на юг организовать связь с офицером 8-й армии». А 30 апреля он уже докладывал из Шанхая: «Связь с 8-й армией установлена хорошо. Ожидаем 4 недели документы из 8-й, а также из 19-й армий».

Тем временем Центр сообщил об отправке в Шанхай долгожданного помощника: «К Вам помощником из Европы по польскому [паспорту] Герцберг Жорж (Hercberg George). Прибудет к Вам между 20 и 30 апреля. Остановится в Палас Отеле (Palase Hotel). Вы сами должны установить с ним связь. Пароль для Вас при обращении: Вам привет от старого друга Энрико. Ответ – Очень рад, что Вы его видели. С прибывшим можно говорить по-немецки. Приезд и установление связи, пожалуйста, донесите телеграфно».

30 апреля Зорге доложил о приезде «Джона» (Стронского) в Шанхай.

Стронский (он же Герцберг) Григорий (он же Игнат) Львович. Родился 6 сентября 1904 года в г. Лодзи (Польша) в семье «купца-промышленника», поляк, член КП Польши с 1923 года. Образование – высшее. Специальность – инженер-электрик. Кроме русского владел польским, немецким и французским языками.

«…Ему были поручены функции по связи, – писал о нем в „Тюремных записках“ Зорге, – а также важные задачи по шифрованию и фотографированию».

Урсула Кучински-Гамбургер вспоминала: «У него были тёмные, с залысинами на висках, вьющиеся волосы, мраморно-белый лоб, тёмные глаза и скуластое лицо. О себе Гриша рассказывал мало. Замкнутый и серьёзный, производил впечатление более сложной натуры, чем Макс или Франц (Йозеф Вейнгарт. – Авт.)».

Шанхайская резидентура по-прежнему страдала от нехватки денег. В конце июня Зорге взывал к Центру: «Просим переслать через брата доктора 8000–10 000 амов для нашей работы на следующие месяцы. Теперешнее положение, когда мы в данном случае имеем деньги только на один месяц, абсолютно невозможное. Просим скорее привести в порядок пересылку денег Зепеля. Джон никаких денег… тоже не получил. Согласна ли фамилия перевода с паспортным продлением. Выслано ли телеграфно».

С прибытием Стронского возникла проблема его легализации. И опять в качестве палочки-выручалочки предлагалось обратиться к братьям Гольпер («Эмерсон» и «Доктор») или же попытаться открыть собственное дело, что требовало первоначально около 2000 «амов».

«Никакого собственного дела открывать не следует. Пусть поступает на работу», – распорядился Таиров. «Рамзай» возразил 3 августа, что «перемена условий» за последнее время «вынуждает основательно легализоваться, что Джону учёбой немыслимо». Требовалась «действительно деловая легализация», и не только Стронского. На рассмотрение Центра были вынесены следующие варианты: «1) Брат доктора предлагает открыть фабрику (мыла? – Так в тексте. – Авт.). Имеет для этого дела подходящего спеца-компаньона, который войдёт также с денежным вкладом. Джону нужно в этом случае не меньше 2500 ам. долларов. Брат гарантирует окупаемость и второе, дело реальное. 2) Джон с Максом открывает какую-нибудь лавку за 2000 амов. Минус – в случае провала одного и другой пострадает; дело не будет реально и самоокупаемо как первое. 3) Зепелю для закупки консервов хватит 300 амов. Срочите ответ».

Центр ответил отказом на предложение брата «Доктора»: «Повседневная практика подсказывает необходимость легализации не путём создания фирм, тем более не можем выделить столько денег». Что же касается Макса, то его предполагалось перебросить в другую страну, о чём Центр запрашивал мнение Рамзая.

7 июля Таиров поднял вопрос о сокращении расходов и выразил недовольство состоянием информационной работы резидентуры: «Условия общего положения требуют резкого сокращения расходов, усиления представления продукции. Ограничиваться только одними депешами для информирования нас нельзя при расходовании столь значительной сметы. Учтя всё это, просим повысить продукцию количественно и качественно».

31 июля Зорге ответил на упрёки Центра в том, что он «снабжает» Москву только телеграммами: «Протестую против безответственности фирмы на севере, которая нашу почту № 1 в 2-х книжках из 3-х фильмов задерживает с начала июня у себя. Второй раз должен отвергнуть ответственность за Ваше недовольство нашими посылками. Запрашивали два раза, получили ли нашу почту № 1, но ответа [не имеем], что исключает контроль с нашей стороны. Просим сообщить нам о неположительности севера и подтвердить получение почты № 2 сохранности фильмов, чтобы уничтожить ненужный материал».

А уже в августе Рамзай направил письмо в Центр, в котором подвёл итог своего 11-месячного пребывания в Шанхае в качестве резидента и постарался ответить на поступавшие в Шанхай указания и требования Центра. Он сообщил, что «к сожалению» он не смог направить с этой почтой подробный оргдоклад, но обязательно пошлёт таковой со следующей. Причины: «1) Эта почта получилась непредвиденно большого объёма. 2) Я болен, так что еле справился с данной почтой. 3) Как раз за эти недели мы завязали ряд новых связей и знакомств, с другой же стороны потерпели крушение старые связи, так что нецелесообразно в этот переходный период дать конкретный, определённый доклад. В связи с провалом Большого дома и концентрацией внимания на некоторых наших работниках нецелесообразно в данный момент посылать с этой почтой подробный оргдоклад, так как нужно считаться с данными возможностями».

Комментируя указание Центра в I полугодии 1931 года «получить связи, дающие оригинальные документы», Зорге ответил, что «с этой почтой начинается такая поставка документов, хотя покамест в скромных размерах».

Зорге признавал, «что наша продукция не соответствует требованиям». «Несомненно, что поднятие производительности происходит весьма медленно и далеко отстоит от поставленных целей», – соглашался он. Но вместе с тем Зорге подчёркивал: «Наше желание скорее достигнуть необходимый уровень работы не меньше вашего».

Далее Зорге остановился на телеграмме Центра, предписывавшей сократить расходы «при одновременном увеличении