Крестный путь патриарха. Жизнь и церковное служение патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) - Михаил Иванович Одинцов

[Из открытых источников]

Митрополит Сергий благословил иеромонаха Александра поселиться в одной из келий Печерского мужского монастыря. Он приблизил его к себе: часто приглашал участвовать в архиерейских службах, разрешил служить и выступать с проповедями в Печерском монастыре. 6 апреля 1926 г. митрополит Сергий возвел иеромонаха Александра в сан архимандрита, что открывало ему путь к епископству. В августе 1926 г. по благословению митрополита Сергия и, как ни странно, с разрешения местных спецслужб архимандрит Александр исполнил свою давнюю заветную мечту – совершил паломничество в Саров поклониться великому старцу Земли Русской преподобному Серафиму[140].

Но не только митрополит Сергий опекал нового архимандрита. За ним как за ссыльным пристально наблюдали сотрудники губернского отдела ОГПУ. В следственном деле Александра Толстопятова можно обнаружить весьма характерный документ – доклад Нижегородского отдела ОГПУ в 6-е отделение СО ОГПУ: «Толстопятов ведет себя в глазах верующих чрезвычайно скромно. Живет замкнуто, ведет агитацию против обновленцев. У митрополита Сергия пользуется уважением и доверием. Имеет намерение по окончании срока высылки принять хиротонию во епископа. Проживая в Печерском монастыре, морально разлагающемся, тормозит это разложение. Нижгуботдел ОГПУ со своей стороны считает необходимым из Н. Новгорода его убрать и перебросить в другое место»[141].

Сказано – сделано, и в декабре 1926 г. о. Александра арестовали. Из тихой монастырской кельи ему пришлось переселиться в тюремную камеру № 84 изолятора спецназначения на Арзамасском шоссе. Пока шло следствие, его держали в полном неведении. Свидания с арестованным были запрещены. Через девять дней следствие было завершено и передано в ОГПУ, которое вынесло решение – выслать архимандрита Александра Толстопятова в Пермскую губернию сроком на три года.

Сохранившиеся документы периода пребывания Сергия на Нижегородской кафедре показывают, что вновь назначенный архиерей, прилагал усилия для наведения церковной дисциплины в приходах, весьма упавшей в революционные годы. В одном из этих документов («Правила организации приходской жизни на территории Нижегородской епархии», 1924) архипастырям, пастырям и приходским советам даются наставления для исправления конкретных нестроений, вкравшихся в церковную жизнь, например, об избрании и назначении «священно-церковнослужителей»:

«1) По действующим гражданским законам община верующих сама избирает себе служителей культа, и никто не в праве требовать от нее принятия неугодного ей кандидата. Но община при этом должна иметь в виду, что в православной церкви пребудет до тех пор, пока будет стоять в обращении с законным архиереем, а это общение выражается между прочим в том, что община принимает к себе тех священно-церковно-служителей, которые получают на то благословение от архиерея.

2) Желающие выставить свою кандидатуру на освободившееся место священника, диакона или псаломщика подают о том прошение архиерею той епархии, где освободилось место, с приложением своего удостоверенного благочинным послужного списка и отзыва благочинного, а если из другой епархии, то отзыв своего архиерея о неимении препятствий к переходу.

3) Священники и диаконы, явившиеся в приход на так называемую пробу без архиерейского благословения, тем более дерзнувшие совершать там богослужение, подлежат архиерейскому запрещению в священнослужении на срок от одного до трех месяцев, смотря по вине, и исключаются из числа кандидатов на данное место.

4) Лица, не имеющие богословского образования, в случае желания выставить свою кандидатуру на место священника, диакона или псаломщика, должны представить удостоверение епархиальной испытательной Комиссии об успешном выдержании или испытании на соответствующую должность.

5) В случае недовольства своим священником, дьяконом или псаломщиком, приходская община должна обратиться к архиерею, от которого по правилам церкви зависит увольнение священно-церковнослужителей. Самовольно, без благословения архиерейского, увольняя своего священника, диакона или псаломщика, община разрывает свое общение с архиереем. Желающие остаться православными, тогда приписываются к другому приходу.

6) Если причиной ухода священника из прихода послужила невозможность существовать на содержание (доход, квартира), какое в силах дать прихожане, приход может быть закрыт и приписан к одному из соседних приходов»[142].

Хотя митрополиту Сергию и не удавалось регулярно выезжать в Москву, но он был в курсе всех основных церковных событий. Знал, как настойчиво патриарх Тихон ищет возможности наладить отношения с властью; стучится в двери Наркомюста и ГПУ, вступаясь за иерархов, оказавшихся в ссылках на Соловках, в Сибири или под арестом, либо высланных в административном порядке. Без колебаний Сергий принимает и исполняет указ патриарха о молитвенном поминовении государственной власти за богослужением по формуле «О стране Российской и властех ея». Радуется вместе со всеми решению Президиума ЦИК о прекращении «судебного дела» патриарха Тихона, митрополитов Никандра (Феноменова) и Арсения (Стадницкого), а также П. В. Гурьева. Не вызывает у него протеста и выраженное патриархом Тихоном в адрес советской власти соболезнование в связи с кончиной председателя Совнаркома В. И. Ленина. Особую надежду вселяла в Сергия, как и во всех тихоновских иерархов, информация о встречах патриарха весной 1924 г. с председателем ВЦИК М. И. Калининым и председателем Совнаркома CCCР А. И. Рыковым.

Из протокола № 7 (п. 13) заседания Президиума ЦИК СССР о прекращении уголовного дела В. И. Беллавина

21 марта 1924

[ГА РФ. Ф. Р-3316. Оп. 13. Д. 2. Л. 96, 101]

Казалось, что противостояние церкви и власти заканчивается и что еще чуть-чуть и ему на смену придет «мирное время». Обнадеживал сам факт, что впервые с времен Гражданской войны за «тихоновской» церковью было признано право на законное существование. Практически это означало, что верующие патриаршей ориентации согласно декрету об обществах и союзах могли подать заявление о разрешении проведения съезда, на котором могли быть избраны органы церковного управления, которые в дальнейшем регистрировались органами НКВД РСФСР, т. е. получали официальный правовой статус.

Общим требованием по тогдашним условиям для всех обществ и союзов при их регистрации была обязательность подачи заявления (декларации) об отношении к государственному и общественному устройству СССР и с признанием своей лояльности к существующей власти. Эти требования были доведены до сведения патриарха.

На конец мая 1924 г. намечается пока еще неофициальное первое заседание Синода. Формируя его состав, патриарх обращается с предложением к митрополиту Сергию о вступлении в него. По сути, этот момент означал окончательное прощение Сергия и призвание его к важнейшим делам церкви. Синод единогласно решил приступить к составлению требуемых для регистрации документов и прежде всего к разработке декларации.

К 20 декабря 1924 г. митрополит Сергий составил текст, имевший название «Православная Русская церковь и Советская власть (К созыву Поместного собора Православной Российской церкви)»[143]. Это было связано с тем, что с властями обсуждалась тема проведения Поместного собора для рассмотрения вопроса о легализации церкви. В данном документе митрополит следующим образом характеризовал государственно-церковные отношения:

«…чтобы добиться разрешения на созыв Собора, мы должны представить правительству вполне гарантированное заявление о лояльности