Река времени. По следам моей памяти - Виктор Николаевич Ярошенко

особенно много водки пили в советские времена. С одной стороны, все народы, проживающие в странах с холодным климатом (Шотландии, Ирландии, Англии, Швеции, Норвегии, Финляндии, Германии, Польши и России) потребляют крепкий алкоголь. Но с другой стороны, коммунисты упорно и целенаправленно спаивали советских людей. Баронам наркомафии даже во сне не снилась норма прибыли в несколько тысяч % от продажи водки, которая пополняла половину государственного бюджета СССР. При полупустых прилавках благодаря пьянству удавалось долгие годы держать в повиновении и отупении более 300 млн. сограждан. Только после перехода к рыночным отношениям появились в продаже хорошее вино и пиво, а россияне, благодаря инстинкту самосохранения, стали меньше пить водки и переходить на менее крепкие напитки.

Пятая легенда – о том, что Франция – страна обетованная для тех, кто пытается туда переселиться и начать жизнь с «чистого листа», и что нас там с нетерпением ждут.

По французским меркам наша семья относится к категории «средний класс», поэтому имеет финансовые возможности один раз в год уехать отдыхать в горы или на море. Каждый раз я вижу, что самую грязную и тяжёлую работу в гостиницах и ресторанах выполняют, как правило, иностранцы. Часто это приезжие из стран Восточной и Центральной Европы: Румынии, Болгарии, Польши, Словакии, Украины…

Зимой 2016 г. в альпийской гостинице со мной вдруг по-русски заговорила немолодая женщина-горничная, она сказала, что сама из Болгарии и когда убиралась номере и увидела книгу на кириллице, то поняла и обрадовалась, что я русский. Стала говорить, как болгары благодарны русским за освобождение от османов и фашистов. Подошла другая болгарская горничная, лет двадцати пяти, которая ни слова не говорила по-русски. Мне было интересно, я спросил, как они здесь оказалась? Как им живётся-можется во Франции.

– Как оказались? Очень просто, сели на поезд и приехали, без виз, как мечтали.

– Но почему, зачем, ведь я помню Болгарию вполне благополучной, цветущей страной… Я, когда-то был заместителем генерального директора крупного объединения, и тогда мы вместе с вами производили сельскохозяйственные машины. Мы продавали их не только у нас и в Болгарии, они шли на экспорт в третьи страны.

– Это было в какой-то другой жизни, вспомнили тоже… Сейчас всё совсем по-другому, по-новому. Промышленность разорена, сельское хозяйство развалено. Болгарских банков больше нет. Половина молодёжи работы вообще не имеет, а те, кому больше повезло, зарабатывают по 300 евро в месяц и это при европейских ценах…

– Но ведь есть какие-то преимущества от вступления вашей страны в ЕС.

– Конечно, это безвизовый въезд в ЕС. Сели на поезд и без труда примчались во Францию обслуживать вас, туристов.

– А как с зарплатой?

– Сравнительно хорошо. Но поскольку наши дипломы здесь не принимаются, да и безработных здесь более 3,5 млн., то мы можем рассчитывать только на самую грязную, тяжелую и низкооплачиваемую работу. Учитывая, что поляки раньше нас вступили в ЕС, то всю работу сантехников уже расхватали, даже оборот речи такой в Европе появился – «польский сантехник», нам же оставили еще худшую работу – мыть посуду да унитазы…

– А как это на деле живется-работается, расскажете?

– Встаём, правда поздно, в семь часов утра, так как ехать никуда не надо – спим в подсобке. Легкий завтрак в ресторане, точнее на кухне. Пока клиенты спят, стираем и гладим бельё – в прачечную отдавать и возить дорого, поэтому всё делаем сами. Когда клиенты уедут кататься на лыжах, мы с напарницей начинаем убирать номера, работам с открытой дверью и по двое – такие правила, говорят, чтобы не воровали… Весь день – номера, коридоры, холлы, бассейн, стиральные машины, гладилки. Ждём ухода последнего клиента в ресторане, и около 12-ти ночи начинаем, наконец, убирать и его, а затем только – спать. В сезон выходных не полагается, а вне сезона и мы не нужны – возвращаемся к себе в Болгарию…

– Ну и сколько на круг получается?

– Во Франции минимальная зарплата до этого года была 1300 евро. Из неё хозяева, конечно, вычитали за жильё 10 евро в день и за питание – 15 евро, это совсем не дорого – те, кто приезжают с собаками, тоже платят по 10 евро в день за жильё для любимого животного. Итого чистыми получаем по 550 евро на человека. Наши мужья ведь тоже работают – посудомойками, делают всю саму грязную и тяжелую работу.

– А почему вот Албена по-русски ничего не говорит?

– Потому что ей только 25, а русский – не то, чтобы в своё время запретили, но просто искоренили, изъяли из учебных программ – молодёжь уже по-русски совсем не говорит, да и зачем? Чтобы мыть унитазы, надо немного знать английский или, на крайний случай, как мы – французский.

– А кем вы работали в Болгарии?

– Как кем? По специальности!

– Горничной?

– Какой горничной? В Пловдиве я работала директором гостиницы! Я так мечтала приезжать на французские курорты отдыхать с внуками, но для этого надо было поднимать собственную страну, приезжать со своими деньгами, а не сдаваться на милость эгоистичной Европы. Они – еэсовцы – незаметно растворили Болгарию, захватили её рынки, а нас превратили во второстепенную рабочую силу, предоставив безвизовый въезд. Всё было сделано, чтобы любой ценой оторвать нас от России. А вы тогда очень ослабли, вам было не до нас. Ну, хватит… хозяйка уже второй раз прошла мимо, в принципе она ничего… я бы на её месте делала бы тоже самое… Так нам, дуракам, и надо.

Легенда номер шесть – о том, какое у нас плохое начальное образование, а во Франции – ну просто блестящее.

Однажды по случаю церковного праздника мы были в гостях у священника, настоятеля храма Знамения Божией Матери отца Владимира (Ягелло), и среди знакомых Оксаны была мадам Андреолли, бывший преподаватель русского языка одного из парижских лицеев. Слово за слово, заговорили о нашей стране, и она вспомнила о забавном случае многолетней давности. В 1968 году рамках программы по взаимному обмену школьными делегациями, после длительной переписки с одной из школ, она привезла в СССР своих лицеистов-старшеклаcсников накануне сдачи ими выпускных экзаменов на степень бакалавра. Очень быстро она с сожалением поняла, что наши выпускники оказались более образованными и подготовленными учениками, чем их французские сверстники. По иронии судьбы то была школа № 2, которую я сам к тому времени уже давно закончил, и которая носила имя известного французского писателя Ромэна Роллана. Кроме того, мадам Андреолли по секрету призналась мне, что и сама оказалась не на высоте, когда наши ученики попросили её рассказать, что-нибудь про