За гранью возможного. Биография самого известного непальского альпиниста, который поднялся на все четырнадцать восьмитысячников - Нирмал Пурджа

– Нимс, не думаю, что получится взойти на К2 в этом сезоне. Это уже перебор, – сказала она.

Моральный дух в базовом лагере был на нуле, и предстояло это как-то исправить. Я пригласил всех на встречу и изложил план. Мои гиды, сменяя друг друга, пойдут наверх под моим руководством, а остальные могут следовать за нами. Затем я попытался поднять всем настроение. Лучше действовать, когда у окружающих позитивный настрой, а тут налицо полный пессимизм. Но поражение было лишь в головах у этих ребят, потому что само восхождение возможно, если дух на высоте. Поэтому нужен был позитив.

Многие могут задаться вопросом, почему для меня так важно поддержать других альпинистов. Действительно, я мог действовать, исходя лишь из интересов своей команды. То есть сначала отправиться на Броуд-пик, а позднее вернуться на К2, когда все остальные уже уйдут. Однако мне хотелось показать, что человек в состоянии достичь невозможного, если правильно настроится.

– Вы уже были в четвертом лагере и не пошли дальше, потому что маршрут не обработан и погода была не ахти. Но с тех пор вы находились здесь, в базовом лагере, и хорошо отдохнули. То есть сейчас у вас достаточно сил.

– Там, наверху, так тяжело, – сказал кто-то из альпинистов.

– Послушай, это все отговорки, – сказал я. – Я только что прошел два восьмитысячника без нормального отдыха и сна. В Непале на одной из гор пришлось проводить спасработы, а уже на следующий день я отправился на вершину. Вы ничего такого сейчас не делали. То есть вы в гораздо лучшем положении, чем был я на Канченджанге, Эвересте или Дхаулагири. Мы пойдем впереди, а через день и вы подниметесь на вершину.

И я рассказал собравшимся о том, как готовят британских спецназовцев. Как примерно двести человек ежегодно записываются на отборочные соревнования, заранее зная, что только пять или шесть человек пройдут горнило испытаний.

– Риск неудачи всегда велик, – продолжил я, – но все эти две сотни начинают работать с позитивным настроем и не сдаются в первый же день.

Я подчеркнул, что позитивный настрой, смелость и самодисциплина дадут возможность взойти на К2, тогда как негативные мысли – прямой путь к неудаче или смерти на горе.

– В джунглях можно упахаться и остановиться на отдых, и с вами ничего не случится. Можно провести несколько дней в пустыне без пищи и воды и даже сдаться, и все равно вас могут спасти. Но на горе, если вы будете колебаться или устанете, придется остановиться. А остановка означает смерть от холода, – сказал я.

Я знал, что восхождение будет трудным, несмотря на мои энтузиазм и жажду приключений. На классическом маршруте по ребру Абруццкого, помимо угрозы лавин и жутких штормов, у К2 еще имелось в буквальном смысле узкое место – «бутылочное горлышко».

Тут стоило идти с кислородом, хотя, конечно, баллон не поможет справиться с другими опасностями. В районе «бутылочного горлышка» полно сераков, крутизна склона около пятидесяти пяти градусов, и веревки и ледоруб тут мало помогут. Здесь можно было только медленно и осторожно подниматься, постоянно следя за сераками выше по склону.

Все это крайне неприятно, но альтернативы нет. «Бутылочное горлышко» – наиболее короткий маршрут к вершине, хотя по статистике наибольший процент инцидентов с альпинистами на К2 происходил именно здесь. В 2008 году тут погибли сразу одиннадцать человек – попали под ледовый обвал.

Еще одна проблема – правильный расчет времени. Когда выходишь на штурм вершины, желательно оказаться в «бутылочном горлышке» примерно в час ночи. Ночью холоднее, снег держит лучше, и меньше шансов на то, что пойдет лавина. Если оказаться тут позднее, то снег не будет так хорошо держать и возникнут сложности. Ночь давала также еще одно преимущество – по крайней мере, не придется постоянно смотреть на жуткие сераки выше, их все равно не видно в темноте.

Мы не торопились, но стабильно шли вверх, закрепляя заново поврежденные перильные веревки. Восхождение было сложным не только из-за физической, но и вследствие психологической нагрузки. Рюкзаки тянули вниз – веревки, кислородные баллоны и другое снаряжение весили много. Между первым и вторым лагерями пришлось преодолевать так называемый дымоход, скальную стену высотой более трех метров, названную так из-за трещины посередине. Впервые на этот участок пролез американский альпинист Билл Хаус в 1938 году. К счастью, мы прошли это место довольно легко, воспользовавшись провешенными до нас веревками.

Далее, за вторым лагерем, шла так называемая черная пирамида, огромный скальный массив 365 метров в высоту, и пришлось преодолевать этот отрезок маршрута, карабкаясь по покрытым льдом скалам. Мы продвигались медленно, но и надежно, потому что срыв тут означал верную смерть. В какой-то момент я почувствовал, что что-то не так. Я шел хорошо, но, когда мы добрались до плеча – ледникового выступа, который можно было преодолеть без веревки, в животе возникли неприятные ощущения. Кишечник крутило и вертело, и стало понятно, что это расстройство. Потом вроде поутихло, и я молился, чтобы на этом все и закончилось.

К трем пополудни мы добрались до четвертого лагеря. Впереди нас ждало «бутылочное горлышко» и только потом вершина К2, к которой вел короткий, но сложный ледовый гребень. При хорошей погоде путь к вершине отсюда занимал около шести часов. Но я знал, что некоторые альпинисты погибли как раз на этом самом гребне, будучи застигнуты врасплох ураганным ветром. Их просто сбрасывало с горы.

Проблемы стоило решать по мере их возникновения. Пока же я думал, что делать с собственным кишечником. В серьезных экспедициях всегда есть шанс возникновения непредвиденных обстоятельств, которые могут поставить восхождение под угрозу и которые никак не связаны с горой.

Я решил сосредоточиться на подъеме и, вытащив фотокамеру, сделал несколько снимков местности выше по склону, использовав зум, чтобы рассмотреть в подробностях участок, по которому придется идти. Стоило подумать над альтернативным маршрутом, если путь через «бутылочное горлышко» окажется сложнее, чем ожидалось. Вскоре подтянулись остальные. У нас было с собой все необходимое снаряжение – ледобуры, ледорубы, кошки, веревки… Мы были готовы. Пришло время последнего напутствия перед боем.

– Ребят, мы – лучшие альпинисты Непала. Настало время показать всем, чего мы стоим. Давайте сделаем это, – сказал я.

Мы надели тяжелые рюкзаки, натянули кислородные маски и отправились на штурм. Нашей решимости и энергии хватило бы на сотню человек.

19

Горный инстинкт

Мы стартовали около девяти вечера и подошли к «бутылочному горлышку» к часу ночи. Я шел на