Д. Рейтц - Коммандо. Бурский дневник бурской войны

Вдали мы могли видеть коммандо, стоявшее на горном хребте и прикрывавшее отступление тех, кто был еще в опасности, поскольку некоторые были ранены, когда их обстреляли из церкви, и с трудом пробирались по равнине.

Когда наконец мы достигли коммандо и получили возможность ознакомиться с положением дел, нас ожидала приятная неожиданность: обе наши вьючные лошади были там, живые и невредимые, со всеми нашими вещами и припасами. Очевидно, убежав от нас, они сами догнали коммандо, пока мы шли по ручью. Сейчас они находились за холмом вместе с остальными лошадьми, и мы имели по лошади на каждого.

В то время как мы стояли здесь, оказалось, что другая партия из десяти или двенадцати человек была в трудном положении. Они также отделились от нашего главного отряда, когда утром пошли на фуражировку, но никто их не хватился, пока мы не услышали звуки отдаленной стрельбы и они не появились в поле нашего зрения, на расстоянии примерно в две мили, преследуемые отрядом конных басуто. Их положение казалось безнадежным, поскольку между ними и нами проходило глубокое ущелье, к которому их скоро прижали бы, и нам пришлось бы наблюдать их гибель, не имея возможности помочь. Пытаясь сделать все возможное, все коммандо (и я в том числе) вскочило на коней и подъехало к краю пропасти, где нам посчастливилось найти небольшую возвышенность, с которой просматривалась вся сцена погони, и мы стали стрелять по преследователям с таким хорошим результатом, что они отступили. Это дало нашим возможность найти спуск вниз, и скоро они воссоединились с нами, не понеся потерь.

В результате этого эпизода мой боекомплект уменьшился до четырех патронов, да и у других дела обстояли не лучше. Стычки с преследователями, которые сопровождали их переход через Свободное Государство, опустошили их патронташи, и этот вопрос встал очень серьезно.

После этого мы остановились на час, чтобы дать отдых раненным, и позволить тем, лошади которых были убиты, оседлать новых. Раненых было семеро, а у нас не было ни метра бинтов и никаких медикаментов, и мы почти ничем не могли им помочь.

Через некоторое время раненые были усажены в седла, и мы отправились в дальний путь. Несколько отрядов местных преследовали нас, словно желая убедиться в том, что мы уходим, но потом отстали. После утомительной поездки мы, наконец, вышли из района, населенного местными, и к полудню нашли первый европейский дом, где и оставили наших раненых на попечение англичан.

Мы оставались там до вечера, чтобы дать отдых нашим утомленным лошадям, а затем отъехали еще на пять-шесть миль, где и расположились на ночь.

В течение многих прошедших месяцев нам сопутствовала прекрасная погода, когда ночью, правда, было холодно, но днем светило солнце. Теперь она изменилась и пошел сильный дождь, так что нам пришлось сидеть всю ночь в грязи и сырости. Этот дождь, завершивший первые сутки нашего пребывания в чужой стране, показал нам, что нас ожидает нелегкий путь.

Следующим утром небо несколько очистилось, хотя мелкий дождь продолжался в течение большей части дня, в течение которого мы все время дрожали от холода, поскольку наша тонкая одежда не была хорошей защитой. Мой собственный гардероб был как и у всех:; рваное пальто и изношенные дырявые брюки, без рубашки или нижнего белья. На моих голых ногах были старые сделанные из сыромятной кожи сандалии, которые я несколько раз за последние восемь месяцев чинил, и у меня было только одно потертое одеяло, которым я укрывался ночью. Немногие из нас были более обеспечены, и мы мрачно смотрели на перемену погоды, поскольку это означало наступление дождливого сезона со всеми трудностями, которые нас при этом ожидали.

Наш путь в течение этого дня проходил через более населенные места, и впервые мы видели фермы и поля, нетронутые войной. Мужчины мирно работали в полях, женщины и дети стояли у дверей и без испуга смотрели. как мы проезжаем мимо — совсем не та картина, к которой мы привыкли в опустошенных республиках.

Люди были почти исключительно голландского происхождения, поэтому они оказали нам бескорыстное гостеприимство. Что касается одежды, то они были едва ли в состоянии помочь нам, из-за военного эмбарго, которое препятствовало им покупать больше определенного количества, но кофе, сахар, соль и табак были подарены нам в большом количестве, и я впервые за год съел ломоть хлеба с маслом и запил его чашкой кофе.

Несмотря на плохую погоду, наш первый день среди дружественного населения был приятным и привел людей в хорошее настроение, и могу сказать, что мы даже немного покрасовались перед женщинами, прежде чем отправиться дальше. Тем же днем наша дорога привела нас на горный перевал, верхней части которого мы достигли к вечеру, и с него мы увидели вдали слева красивую деревню, а под нами была знакомая картина ползущей английской колонны. Это нас не обеспокоило, поскольку, не будучи обремененными колесным транспортом, мы развернулись и легко оставили солдат далеко позади.

Той ночью снова пошел дождь, и холодный ветер с юга дул нам в лицо. Наше коммандо представляло собой странное зрелище, поскольку у нас не было плащей и мы в качестве укрытия от дождя использовали одеяла, поэтому наш отряд походил на индейцев на тропе войны.

Когда стемнело, мы остановились на ночь, которую провели под холодным дождем, и на рассвете, замерзшие и в подавленном настроении, продолжили путь. Было холодно, ветер дул в лицо, и только в четыре часа мы достигли места со зловещим названием Моорденнарс Порт (Путь Убийцы), где решили передохнуть. Дождь в это время прекратился, а проходивший мимо пастух сказал нам, что английские войска стоят лагерем в нескольких милях отсюда. Генерал Смэтс решил лично провести разведку. С собой он взял двух парней, фристатеров, из тех что присоединились к нему по пути, и еще одного человека из Претории, по имени Нитинг, моего старого друга. С ними он и отправился, сказав, что вернется, когда стемнеет. На закате он не вернулся, и мы долго с тревогой ждали его возвращения. Вернулся он незадолго до полуночи, один и пеший. Он сказал, что они попали в засаду, англичане убили троих сопровождавших его и всех лошадей, сам он чудом спасся. Если бы он погиб, то, я думаю, вся наша экспедиция на этом бы и закончилась, потому что только он держал нас вместе. Коммандо был раделен на две части, которыми командовали Якоб ван Девентер и Бен Боувер, оба они были хорошими бойцами, но посредственными военачальниками и не имели на людей такого влияния, как Смэтс, который сумел сохранить нас как единое целое в то трудное время, которое нам предстояло пережить.

Мы провели ночь на этом же месте, и перед рассветом произошла неприятность — через лагерь пробежал дикобраз, который своим хрюканьем напугал лошадей, из-за чего те бросились в бегство. Они в панике скакали, ничего не замечая на пути, и с восходом солнца ни одной из них не было видно.