Теодор Гладков - Герои Гражданской войны

Всего лишь один полк червонных казаков, а насчитывал он в своих рядах до двух тысяч бойцов, отчаянных рубак, до мозга костей преданных делу Ленина и люто ненавидящих своих злейших врагов — оккупантов и их лизоблюдов.

1-я Советская Украинская дивизия Локотоша гонит петлюровцев и галицийских стрельцов к Шепетовке, 2-я дивизия Барабаша сдерживает натиск врага у Проскурова. А червонные казаки вместе с конным полком Гребенки вырываются на тылы «жевтоблакитников».

В этом героическом рейде, выйдя к Старо-Константинову, червонные казаки у берегов Кузьминского озера столкнулись на марше с мощной Херсонской дивизией противника. Силы далеко не равные. Вместе с полком Гребенки можно было бы с ней потягаться. Но дорога каждая минута, и Примаков, не дождавшись подмоги, атакует петлюровцев. На льду Кузьминского озера осталось до двух тысяч изрубленных гайдамаков. В их числе командир Херсонской дивизии, личный друг Петлюры, сменивший клистирную кишку на булаву воеводы доктор Луценко.

В этой славной битве наряду со старыми бойцами хорошо показали себя спартаковцы, бывшие солдаты кайзера Вильгельма, венгры и чехи, бывшие солдаты Франца Иосифа — всадники интернациональной сотни под командованием чеха Маркутана и его комиссара венгра Вераша.

В мае обстановка на фронтах усложнилась. Измена Махно и восстание бывшего атамана Григорьева, начальника 6-й Советской дивизии, сыграли на руку генералу Деникину. Белогвардейцы захватили Донбасс. Ленин потребовал переброски войск с западной границы против нового врага. И вот червонные казаки из-под Шепетовки через Киев устремляются к Гришино. Главком Украины Антонов-Овсеенко шлет депешу в Москву: «Мы отправили против Деникина свою лучшую боевую единицу — полк червонных казаков Примакова».

В первых же боях с конницей Шкуро червонные казаки оправдали эту высокую оценку.

Большевик Примаков не был из тех командиров, которые живут правилом «Моя хата с краю, ничего не знаю». Не кейфовал в ожидании приказов свыше.

Не благоденствовал в то время, когда враг жал на боевого соседа. Командуя полком, он, большевик ленинской школы, болел за весь фронт. Это, помимо его личной отваги и мастерства непревзойденного рейдиста, и выдвинуло молодого, двадцатилетнего конника Примакова в ряд самых блестящих военачальников ленинской эпохи.

Под натиском белых советские силы отходили к Полтаве. Враг — его ударная офицерская пехота, конные полки кавказцев — опьянен небывалыми успехами. У иных наших начальников на уме одно — отступать. А Примаков добивается разрешения нанести удар по флангам врага — на Карловку. Удача!

В связи с успешной атакой червонных казаков под огнем белых производится полная эвакуация артиллерийских складов из Селещино. В этом бою героически сражалась пехота 46-й, бывшей 2-й Украинской партизанской дивизии. Ее комиссар Исаак Минц, будущий комиссар корпуса червонных казаков, приободренный действиями примаковской конницы, возглавив батальон пехоты, сдерживал отчаянный натиск белогвардейских полков генерала Геймана.

В течение августа и сентября 1919 года Примаков с бригадой червонных казаков удерживает Чернигов, блокированный деникинскими войсками.

Осенью 1919 года Деникин рвался к Москве. По указанию В. И. Ленина для отпора белогвардейцам была создана Ударная группа. В нее вошли латышские стрелки, червонные казаки и бригада Павлова. Месяц длились ожесточеннейшие бои на полях Орловщины.

В штаб Ударной группы явились командарм Иероним Уборевич и член Реввоенсовета Серго Орджоникидзе. Примаков, теперь уже командир бригады, делился своим замыслом:

— Готовя народ к революции, мы говорили, что самодержавие прогнило насквозь. А сейчас мы удираем от тех же царских генералов. В пятнадцатом году я с трудом доставал у солдат Черниговского гарнизона винтовку, обойму патронов. Теперь у нас оружейные заводы в Туле, Сестрорецке, Ижевске. В пятом году восстали лишь Красная Пресня и киевские саперы, сейчас с нами весь трудовой народ. В восемнадцатом году у нас были небольшие отрядики, а теперь на одном лишь Южном фронте семь армий. Я убежден, что мы сильнее врага и кулаком и духом. Наши казаки горят ненавистью к белякам. Так в чем же дело? Значит, мы сами делаем не то, что надо. Пустите меня в деникинские тылы. Латыши прорвут фронт. Я в этом не сомневаюсь. Что? Сложная обстановка? У врага много конницы? Зима, стужа, буран? Это то, что надо! Чем сложнее обстановка, тем больше шансов на успех. Пусть дрожат беляки! Мы их будем глушить слухами по нервам, а клинками по башке. Мы лишим их связи, управления. А неизвестность будет бить врага похлестче наших клинков…

Орджоникидзе, писавший позже В. И. Ленину, что «червонные казаки действуют выше всякой похвалы», с интересом слушал пылкую речь молодого кавалериста. План Примакова был одобрен.

Одно дело — драться с крепким врагом на фронте, другое — двинуться зимой в его тылы. Всему штабу: начальнику Семену Туровскому, его помощникам — Журавлеву, Мединскому, Рубинову, Шильману пришлось крепко поработать. Планы планами, а выполнять их людям. Вместе с комиссаром Евгением Петровским Примаков ускакал в полки. Завязались душевные беседы. Молодой комбриг говорил казакам и о Москве, которой угрожала страшная опасность, и о Туле, снабжавшей войска оружием. И вдруг вспомнил «Левшу» писателя Лескова. Рассказал о нем бойцам:

Царь спросил, пользовались ли тульские мастера микроскопом, когда подковывали английскую блоху. Левша ответил: «Мы люди бедные и по бедности своей мелкоскопом не пользовались. Но у наших мастеров и так глаз пристрелямши…» Вот, товарищи, — сказал в заключение Виталий, — мы тоже люди бедные, с оружием у нас не густо, но у нас и так глаз пристрелямши… Не дадим спуску сволочам…

2 ноября латыши прорвали фронт. За 37 часов, в стужу и буран, червонные казаки углубились в расположение врага на 120 километров, 6 ноября захватили в тылу деникинцев Фатеж и Поныри. Враг под натиском стрелковых дивизий с фронта откатился на 100 километров к югу.

Командование, воздавая должное отваге полков Примакова, снова двинуло его конницу, теперь уже дивизию, в рейд. 15 ноября 1919 года червонные казаки, разгромив тылы врага, захватили Льгов и пять деникинских бронепоездов на станции. Один из них — «Генерал Дроздов» — приказом командования армии был переименован в «Червонный казак».

Стрелковые дивизии 13-й и 14-й армий, воспользовавшись результатами льговского рейда Примакова и ударами конницы 1-й Конной под Касторным, отбросили врага еще дальше на юг и вышли на линию Курск — Воронеж.