Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе

не являются гражданами Польши и польское законодательство к ним не применимо, поэтому они и имеют право убивать людей, являющихся частью той политической системы, которая «оккупировала» Украину. Право говорить по-украински позволяло им чувствовать себя более комфортно и четче формулировать свои убеждения и цели, хотя судьи и прокуроры часто этому препятствовали.

Бандера и последствия судебных процессов

Варшавский и Львовский судебные процессы придали Бандере известности среди украинцев Польши и диаспоры. Оба процесса превратили главу Краевой экзекутивы ультранационалистической террористической организации в важный символ украинского «освободительного движения». Молодые украинцы II Речи Посполитой следили за каждым днем судебного процесса и восхищались Бандерой. Они читали газетные репортажи и обсуждали их в тесном товарищеском кругу. Бандера стал известен как национальный революционер, который борется за независимость Украины.

Важным элементом «освободительной борьбы» ОУН стал фашизм, который эта организация приняла на вооружение еще в начале тридцатых годов. Демонстрируя фашистский салют и признавая Бандеру вождем движения, которое стремилось «освободить» народ и образовать государство, подсудимые подразумевали, что следом за своим «освобождением» украинское государство должно стать фашистской Диктатурой. В своем выступлении Бандера отметил, что для достижения целей своего движения ОУН готова пожертвовать «тысячами человеческих жизней». Такая готовность, как и приверженность массовому насилию, стала неотъемлемой частью повестки движения642.

Оба судебных процесса сыграли существенную роль в создании культа Бандеры. Так или иначе, это были политические процессы, в ходе которых задействованные в них лица обсуждали ряд актуальных вопросов — например, к какому государству должны принадлежать территории с неоднородным населением (Волынь и Восточная Галичина), Или какую роль играет ОУН в польско-украинских отношениях. Благодаря Пестрым и подробным газетным репортажам Варшавский процесс привлек

значительное внимание к положению украинцев в Польше и к молодым националистическим террористам, которые пытаются «освободить» свою нацию. Отголоски этого суда были услышаны во многих других странах, в том числе в Германии, Италии, Литве и Чехословакии, правительства которых либо поддерживали ОУН в финансовом отношении, либо сотрудничали с ней643. Освещение Львовского судебного процесса в польских газетах, в том числе в Gazeta Polska, было менее значительным и сенсационным, чем в случае с Варшавским, но в украинских и польских львовских газетах, среди которых был и Lwowski Ilustrowany Express, все же вышел ряд резонансных материалов («Тактика ОУН: руководство» и «Пьяная вечеринка, финансируемая ОУН, как поощрение и награда за убийство Бачинского»)644. Отдельные эпизоды Львовского процесса оказали сильное влияние на актуальный националистический дискурс. К ним относятся речь Бандеры, произнесенная им 26 июня 1936 г., фашистские салюты и эпизод, когда Бандера вошел в зал суда и все присутствующие, подражая поведению обвиняемых, также встали, как утверждают, со своих мест, чтобы поприветствовать своего Провідника645. В статье, опубликованной 21 июля 1936 г. в газете Українське слово, идеолог ОУН Сциборский назвал молодых оуновцев, оказавшихся на скамье подсудимых, товарищами Бандеры [Бандера і товариші]646. Эпизоды судебных процессов стали частью украинского фольклора, произведения которого быстро обрели популярность в среде галицких украинцев. В одной из песен были такие слова:

Тридцять п’ятий рік минає, Ми його минали,

Як в Варшаві в трибуналі Присуд відчитали.

Де дванадцять українців, Великих героїв,

Що хотіли здобувати Україні волю. Перший герой - то Бандера, другий Лебідь зветься, Вони кайданів не бояться, З кайданів сміються.

Тих дванадцять засудили

Поляки прокляті

На їх місце прийдуть інші Герої завзяті.

/Тридцать пятый год уходит/ /Миновал он и для нас,/ /Как в Варшаве в трибунале/ /Огласили приговор./ /Где двенадцать украинцев,/ /Великих героев,/

/Которые хотели осводобить Украину./ /Первый герой - Бандера,/

/А второго - Лебедем кличут,/ /Они кандалов не боятся,/ /Смеются над кандалами./

/И таких - двенадцать - засудили/ /Проклятые поляки/.

/На их место придут другие/ /Стойкие герои/647.

Бандера в польских тюрьмах

С 14 июня 1934 г. и по 13 сентября 1939 г. Бандера находился в польских тюрьмах. Согласно автобиографии Бандеры, в период своего тюремного заключения он провел три голодовки. Первая длилась 9 дней, вторая - 13 дней, третья - 16 дней648. По словам Климишина, после ареста Бандеры (утром 14 июня 1934 г.) его, как и Стецько и других оуновцев, доставили в тюрьму в Кракове, в которой Климишин находился с момента задержания. Через десять дней Климишин и Карпинец были переведены в Варшавскую тюрьму (ул. Даниловичовска, 7). В своих мемуарах Климишин не сообщает, был ли Бандера доставлен в это пенитенциарное учреждение649. Войцех Зигала, начальник тюрьмы «Бригидки», сообщил на Варшавском процессе, что одно время Бандера находился в этом заведении, но не уточнил, когда именно650.

В апреле 1935 г. Климишин был доставлен в другую Варшавскую тюрьму - Мокотув (ул. Раковецка, 37), где его и других заключенных ОУН, в том числе Бандеру, Лебедя и Пидгайного, содержали в камерах-одиночках (с водопроводом и туалетами со сливом). Заключенные также могли посещать тюремную библиотеку, в которой насчитывалось более 12 тысяч книг; часть узников регулярно этим пользовались. Климишин не мог установить контакт с Бандерой, поскольку до Варшавского процесса тот находился в камере, расположенной в другом крыле тюремного здания. Однажды Климишин встретил Бандеру в коридоре: тот был одет в обычную одежду, а на его запястьях были наручники651.

В тюрьме Мокотув Бандера находился несколько недель. Остается неизвестным, в какой из тюрем он находился во время Варшавского процесса: в Мокотув или в тюрьме на улице Дзельна, 24652. По окончании суда Бандере разрешили пообщаться с членами ОУН, находившимися в тюрьме Мокотув. В один «прекрасный зимний день», спустя несколько недель после суда, Бандеру вместе с Пидгайным, Карпинцом, Качмарским, Лебедем и Климишиным доставили в тюрьму Свенты Кшиж (под Кельце), одну из самых суровых и неблагоустроенных тюрем II Речи Посполитой653. Тюрьма Свенты Кшиж (Святой Крест) находилась в бывшем монастыре, в ней было 35 камер с общей вместимостью на 600-1000 человек. Удаленное месторасположение делало это заведение неудобным для посетителей; большинство заключенных этой тюрьмы считались особо опасными преступниками654.

Всех оуновцев, влючая Провідника, по прибытии в тюрьму Свенты Кшиж подстригли. Им выдали неуклюжие деревянные башмаки и ветхую тюремную одежду. По словам Климишина, после такого «перевоплощения» Бандера выглядел жалким образом: «Бандера пострадал больше всех. Он пришел в камеру последним. Он дольше всех

ждал, чтобы его «оформили», и очень замерз в ожидании своей очереди. Ему выдали широкие брюки и огромную рубаху, которая была ему очень велика; все было изношенным и рваным, на него было страшно смотреть. Еще его подстригли!... Насколько я помню, у него всегда были красивые темно-русые волосы, зачесанные на одну сторону.