Святые старцы - Вячеслав Васильевич Бондаренко

в пяти верстах от нее. «Устав там строгий, подвижнический, женщин в обитель не пускают; вот я и мечтал о Параклите», - вспоминал отец Феодор. Визит прошел как нельзя лучше: московского священника ласково принял игумен, очень понравился приезжему и весь уклад жизни скита. На прощанье игумен подарил священнику фотоальбом с видами пустыни, и «когда после утомительных дневных занятий и забот я возвращался домой, то брал этот альбом, открывал его, и сразу переносился мысленно в это благословенное место, и думал: вот где я скоро буду жить и отдыхать душой».

В августе 1897 года отец Феодор поехал в пустынь уже один

- просить принять его в число братии. Но получилось все по-другому - Промыслительно. Приехав в ТроицеСергиеву лавру и приложившись к мощам преподобного Сергия Радонежского, священник зашел в иконную лавочку -купить чётки и вдруг услышал за спиной знакомый голос:

- Да вы чётки покупаете, отец Феодор? Уж не думаете ли о монастыре?

Это был хорошо знакомый отцу Феодору архимандрит Товия (Цымбал, 1836-1916), в то время наместник московского Чудова монастыря, а впоследствии (1904-1915) наместник Троице-Сергиевой лавры. Отцу Феодору пока что не хотелось вслух говорить о своих планах, и он ответил уклончиво:

- А разве священнику нельзя чётки иметь?

Иерей и архимандрит вместе вышли на площадь перед лаврой, где стояли извозчики. Отец Феодор окликнул одного, назвал адрес, куда нужно ехать - «в Параклит», - и услышал от отца Товии:

- Что это вы в Параклит собрались? Уж не думаете ли вы в монастырь идти?

- Да, желаю, - неохотно отозвался отец Феодор.

- Уж не в Параклит ли?

- Да, в Параклит.

- Да что вы, отец Феодор? - изумился архимандрит. - Да вам с вашим здоровьем и думать нельзя о Параклите. Да знаете ли вы, какая там местность? Болото, сырость такая, что редко кто там уживается. Да если бы в Параклите, при духовном его устроении, местность была хорошая, половина бы монахов лавры там была.

Отец Феодор задумался.

- Если там сырость, так мне туда нельзя - я ревматизмом страдаю...

- Да почему же вы не подумали о Козельщанской пустыни, там устав строгий, очень все хвалят?..

- Видите ли, хотя я стремлюсь в монастырь, но у меня связь с миром остается, у меня единственный сын, жена умерла, и мне не хотелось бы от него далеко уезжать, чтобы он все-таки знал, что отец его близко и что он может к нему обратиться в случае нужды.

Отец Товия призадумался. После недолго молчания он сказал:

- Так я вот что скажу вам - недалеко отсюда, за две станции, есть одна пустынька, Зосимовой называется, открылась недавно. Мне говорили, что устав там строгий и климатические условия прекрасные, вот бы вам туда попробовать устроиться?..

Отец Феодор молчал, обдумывая предложение, но в этот миг к нему повернулся слышавший разговор извозчик:

- Вы, батюшка, в Зосимову пустынь ехать хотите, на станцию Арсаки? Туда сейчас должен поезд идти, я вас как раз к нему подвезу, он минут через десять подойдет...

- Ну что же, поедем!

О Зосимовой пустыни отец Феодор тогда если и знал, то в самых общих чертах. Основанная в 1680-х годах постриженником Троице-Сергиевой лавры монахом Зосимой, пустынь размещалась в двадцати верстах от лавры, в красивейшем месте - на заросшем ельником холме, рядом с которым текла река Молокча. Пустынь была широко известна благодаря своему основателю, к которому за духовным окормлением приезжала сестра Петра I царевна Наталья Алексеевна. Но после смерти Зосимы в 1710 году монастырь быстро пришел в упадок, сохранялась разве что память о могиле старца - в 1848 году над ней была построена деревянная часовня.

Возрождением пустынь была обязана наместнику Троице-Сергиевой лавры архимандриту Павлу (Глебову, 18271904). С 1896 года на ее территории развернулось строительство собора Смоленской иконы Божией Матери, храмов Преподобного Сергия Радонежского и Всех Святых, гостиницы для паломников, окружавшей обитель кирпичной стены с башенками; был насажен фруктовый сад, посеяны овес и рожь, устроены пасека, скотный двор... Весь этот огромный объем работ был проделан всего лишь в несколько лет.

Настоятелем пустыни в 1897 году стал игумен Герман (Гомзин, 1844-1923, прославлен в чине преподобного в 2000 году). Уроженец Звенигорода, в юности учившийся живописи, он принял постриг в рясофор в 1870 году в Гефсиманском скиту. Там он стал учеником иеросхимонаха Александра (Стрыгина, 1810-1878) - оптинского постриженника, в 1839-1841 годах учившегося у старца Льва (Наголкина). Переписывался со святителем Феофаном Затворником, их переписка была издана в виде книги «Ответы епископа Феофана, затворника Вышенской пустыни, на вопросы инока о молитве». В 1880 году был рукоположен в иеродиакона, в 1885-м - в иеромонаха. В Зосимовскую пустынь отец Герман перешел с тринадцатью учениками, и можно сказать, что именно он принес в возрождающийся монастырь оптинский дух, перенятый им у старца Александра.

Игумен Герман начал с того, что превратил Зосимову пустынь в настоящий оазис уединения. Он скупил окрестные участки земли, чтобы избежать строительства вокруг обители дач, намеренно не стал проводить к железнодорожной станции Арсаки шоссе. Корпуса для братии строились обширные, чтобы дать возможность каждому монаху жить в отдельной келии. Был введен обязательный физический труд, категорически запрещены вино и курение, установлена строгая дисциплина. Сам отец Герман был образцом смирения - не выделялся среди иноков ни одеянием, ни поведением, вместе со всеми работал в лесу, в поле, на стройке. Великий молитвенник, он преображался во время службы - лицо его буквально светилось, а молитвенные возгласы, которые он произносил своим негромким певучим голосом, умиляли присутствующих до слез.

Отец Феодор приехал в пустынь в самом начале ее возрождения. «Колокольня еще только строилась, -вспоминал он. - В первый же день осмотрел я всю пустыньку, был на службе в соборе, только одно и было это каменное строение, все остальные были деревянные, ограда кругом тоже деревянная, и лес близко подходил к забору, так что ветки деревьев через него свешивались. Сидел и за трапезой с братией, очень мне все понравилось, все по душе было. На следующий день приехал отец игумен и пригласил меня к себе». В откровенном разговоре священник признался:

- У меня уже давно тяготение к монашеству, я решил теперь осуществить свое намерение и если Богу будет угодно, я желал бы принять монашество в Зосимовой пустыни. Примете ли вы меня в число братии?

- Нет, - покачал головой отец Герман. - Вам, отец протоиерей, и таким, как вы, совсем