Дмитрий Устинов. Главком советского ВПК - Игорь Станиславович Прокопенко

внешней политики. В этом не было ничего удивительного – на посту министра обороны Устинов оказался совершенно неподконтролен председателю Совмина СССР Алексею Косыгину.

«Устинов стал независимым министром. У нас было четыре независимых министра, на которых не распространялась власть предсовмина (а генсеку было просто не до них):

министр иностранных дел,

министр обороны,

министр внутренних дел,

председатель КГБ.

Устинов совершенно не считался с предсовмином Косыгиным, который, например, выступал против ввода наших войск в Афганистан. Я уже не говорю о том, что для Устинова Косыгин совершенно не был преградой в вопросах финансирования оборонных заказов», – писал генерал В. И. Варенников[272].

Действительно, в период, когда Дмитрий Устинов возглавлял оборонное ведомство, почти никто, кроме него, не обладал полной информацией о состоянии военно-промышленного комплекса. Данные о военной промышленности держались в строгой секретности, даже от членов Политбюро. Если кто-то осмеливался затронуть проблемы в работе предприятий ВПК, Устинов немедленно реагировал на такие ситуации, резко высказываясь против «незрелого критикана», и никто не решался ему противостоять. Возможно, решение о назначении Дмитрия Устинова министром обороны в 1976 году действительно казалось оправданным. Несмотря на то, что новый глава Министерства обороны СССР не был профессиональным военным, его уникальный опыт и знания избавляли от необходимости долгого введения в курс дела.

Д. Ф. Устинов (в центре) на совещании Центрального специализированного конструкторского бюро (ЦСКБ). Куйбышев, 1981. [Из открытых источников]

Однако с этим назначением была нарушен важнейший баланс между Министерством обороны и военной промышленностью, то есть между заказчиком и исполнителем. Так была сломлена последняя серьезная преграда на пути дальнейшей милитаризации экономики СССР.

УРОК № 4

РАЗДЕЛЕНИЕ ВЛАСТИ: ВЕДОМСТВЕННЫЙ ИМПЕРИАЛИЗМ

Итак, историческая практика показала – руководство вооруженных сил и военной промышленности ни в коем случае нельзя объединять.

Нарушение баланса между заказчиком и производителем ведет лишь к неоправданным лишним тратам. Так и произошло много лет спустя, в 1976 году, после назначения министром обороны Дмитрия Устинова: на новом посту он остался представителем «оборонки», что способствовало усиленному раскручиванию массы оборонных программ. И это – один из главных уроков советского ВПК.

ОПЫТ

Возглавив в 1941 году Наркомат вооружений, Устинов стал одним из главных, но не единственным оборонным наркомом. Наряду с ним за функционирование и развитие ВПК отвечали

• нарком авиационной промышленности Алексей Шахурин,

• нарком судостроительной промышленности Иван Носенко,

• нарком боеприпасов Петр Горемыкин.

Народные комиссары оборонных отраслей при этом были отделены от командования вооруженными силами, которое осуществляли Народный комиссариат обороны СССР и Народный комиссариат Военно-морского флота СССР, выступавшие для ВПК главными заказчиками. Наркомам приходилось подстраиваться под интересы военных, представляя новые концепты и разработки, а военным, в свою очередь, приходилось учитывать возможности ВПК при реструктуризации и перевооружении армии и флота. Более того, непосредственно в годы войны с целью исправления ошибок, допущенных при подготовке к ней, в структуре правительства были созданы два новых наркомата, вся работа которых была направлена исключительно на создание танков и минометов. Наркомат танковой промышленности (НКТП) был создан уже в сентябре 1941 года с целью восполнить большие потери в танках, понесенные Красной армией на раннем этапе войны.

На переданных в ведение наркомата предприятиях, в число которых вошли многие советские машиностроительные гиганты, под централизованным управлением в кратчайшие сроки были созданы все условия для конвейерной сборки танков – установлены более производительные станки с высокой степенью автоматизации, осуществлен переход от ковки к литью деталей и т. д. Проделанная НКТП работа предопределила успехи советской танковой промышленности в годы войны. Так, в СССР в 1942 году было произведено 24 504 танка и САУ, а в Германии – только 6189; в 1943 году – 24 006 (в Германии 10,7 тысячи), в 1944 году – 28 983 (в Германии 18,3 тысячи), в первом полугодии 1945 года – 15 422 (в Германии только 4,4тысячи)[273]. После войны НКТП был реорганизован в Народный комиссариат транспортного машиностроения СССР и успешно продолжил свою деятельность в новом качестве.

Схожая ситуация сложилась и с Наркоматом минометного вооружения. Он был образован в ноябре 1941 года на базе Народного комиссариата общего машиностроения СССР. Произошло это в связи с тем, что к этому моменту более 90 % его продукции составляли минометы[274] – сказывалась недооценка военными их эффективности, в связи с которой в войну РККА вступила с непозволительно малым количеством минометов. Как и в случае с танками, на переданных новому наркомату предприятиях незамедлительно наладили массовый выпуск профильной продукции, а уже вскоре в производство поступили и минометы новых моделей и калибров. В результате за время войны советская промышленность сумела выпустить 251 тысячу минометов против 79 тысяч, выпущенных Германией. После войны НКМВ был преобразован в Народный комиссариат машиностроения и приборостроения СССР.

ОШИБКИ

Буквально сразу после смерти Сталина старая система была сломлена. В 1953 году на месте нескольких оборонных министерств было создано Министерство оборонной промышленности СССР, которое возглавил Дмитрий Устинов. Новое ведомство было настолько обширным и могущественным, что представляло собой едва ли не государство в государстве со своими секретными предприятиями, закрытыми городами и т. д. Есть все основания предполагать, что именно в этот момент ВПК стал превращаться в настоящую промышленную империю, не только успешно подминавшую под себя любые необходимые ей ресурсы, но и во многом предопределявшую вектор развития всей экономики. Однако до 1976 года, пока руководство армии и военной промышленности было разделено, ВПК оставался подчинен интересам военных, несмотря на свои «имперские» амбиции внутри СССР.

С назначением Дмитрия Устинова министром обороны в 1976 году власть, сконцентрированная в руках представителей ВПК, стала едва ли не безграничной. В результате сращивания армия и ВПК окончательно приобрели характер закрытой корпорации со своими интересами. При этом военная и военно-промышленная элиты располагали достаточным политическим и административным ресурсом для продвижения этих интересов, что, в свою очередь, неизбежно вело не только к завышению расходов, но и к общему нарушению равновесия в экономике. Закачивание ресурсов в ВПК не просто приводило к их изъятию из национального богатства, но и становилось причиной технологического вырождения гражданских отраслей. Концентрация высоких технологий, лучшего оборудования и наиболее квалифицированных кадров в военной промышленности предопределила для гражданских предприятий экстенсивный путь развития. В такой ситуации даже простое поддержание, не говоря уже о модернизации, гражданского сектора требует несравненно большего, чем при сбалансированном развитии экономики, количества ресурсов: сырья, энергии, строительных мощностей. Таким образом милитаризация экономики, подразумевающая высокие военные расходы и привилегированное положение ВПК,