Стивен Кинг за железным занавесом (история книг С. Кинга в СССР и России, 1981-2025) - Ернар Шамбаев

романов американского мастера ужасов и именно под его влиянием решил посвятить свой дебют жанру страшного кино.

Так появился фильм «Сибиэннээх сиир» («Бесплодные земли») – первая полнометражная картина Тимофеева, снятая на чистом энтузиазме, за собственные средства, в родной деревне Тюнгюлю Мегино-Кангаласского улуса. Все – от сценария до спецэффектов – он делал сам, зачастую с минимальными ресурсами. Так, вместо дорогой компьютерной графики использовались натуральные спецэффекты в духе классического кино – например, коровьи кишки для создания пугающих образов. Тимофеев сознательно отказался от излишне «пластмассовой» CGI-анимации, стремясь к подлинности атмосферы.

Отдельного внимания заслуживает его подход к актерам. Вопреки традициям профессионального кинематографа, он выбрал исключительно непрофессионалов – своих друзей и деревенских детей (возможно, еще и для экономии средств). По его убеждению, именно в этом случае можно достичь на экране настоящей искренности и естественности – того самого живого чувства, которое часто утрачивается при театральной манере игры.

В сюжете фильма соединяются элементы мистики, деревенского фольклора и темы личной трагедии. Главная героиня – учительница, потерявшая мужа, – вместе с дочерью переезжает из города в глухую деревушку. Там она сталкивается с необъяснимыми событиями: дом оказывается населен привидениями, а ее маленькая дочь начинает общаться с невидимой подругой. Личная драма героини переплетается с медленно нарастающим ужасом.

Тимофеев организовал и прокат фильма: сначала – закрытая премьера в Национальном художественном музее Якутии 13 июня 2008 года, затем – показы в кинотеатре «Сахафильм» и тур по деревням. В каждом небольшом населенном пункте, где был проектор и клуб, режиссер лично представлял картину. Этот формат напоминает старые времена кино-гастролей, когда фильмы показывали в передвижных кинозалах, превращая каждую премьеру в событие.

Режиссер рассказывал, что во время съемок ощущал поддержку высших сил:

«– Если мне для съемок нужна была солнечная погода, то именно в тот день светило яркое солнышко, если нужны были тучи и дождь, то сразу же шел дождик. Складывалось такое впечатление, что мне действительно кто-то помогает.

– Может, у тебя в роду шаманы какие-нибудь были?

– Кстати, да, были. Может, и вправду это помогло»[81].

Это еще один пример того, как творчество Стивена Кинга, родившееся в небольшом городке штата Мэн, нашло отклик в далекой Якутии. В этом суровом крае, где шаманские предания переплетаются с реалиями XXI века, страшные истории Кинга читают, и на их основе рождается свое, самобытное кино.

Когда книги становятся опасны…

10 сентября 2010 года в городе Бердске Новосибирской области внезапно пропал 17-летний Вячеслав Родионов – ученик 11 класса экономического лицея. В тот день он не появился на занятиях, что сразу насторожило его мать. Убедившись, что сына нет ни в лицее, ни у друзей, она обратилась в милицию. Была объявлена ориентировка. На следующее утро дачники обнаружили тело подростка в лесополосе неподалеку от поселка Маяк, в 15 километрах от Бердска. Он повесился на березе. Рядом лежал велосипед, на котором он, по всей видимости, и прибыл в лес.

При нем были обнаружены личные вещи и мобильный телефон. Следов насильственной смерти не было. Записки, объясняющей его поступок, он не оставил. Однако за несколько часов до смерти на своей странице в социальной сети «ВКонтакте» Вячеслав написал короткое и прощальное: «Всем пока… Простите меня…», а позднее – «Есть и другие миры…»[82]. Эта фраза – цитата из романа Стивена Кинга «Стрелок», ее произносит перед гибелью мальчик Джейк («Есть и другие миры, не только этот»), прощаясь с Роландом и отпуская его.

Вячеслав Родионов рос в благополучной семье. Он жил с мамой и младшей сестрой. Никаких проблем с законом у него не было. Он не состоял на учете в комиссии по делам несовершеннолетних, а в школе его считали обычным учеником, пусть и не отличником. Последние месяцы он всерьез занялся спортом, ходил в тренажерный зал и готовился поступать на факультет физической культуры Новосибирского педагогического университета.

Смена школы произошла весной: из лицея № 6 он перевелся в экономический лицей. По словам бывших одноклассников, причиной стала неприятная история с вырванной страницей из школьного журнала – подозрения пали на Вячеслава. В новой школе ему нравилось, об этом он откровенно говорил друзьям. В последние недели, по словам товарищей, ничего странного за ним не замечали.

Несмотря на внешнюю жизнерадостность, близкие признают: Вячеслав не раз уходил из дома. Обычно такие конфликты удавалось сгладить, и он всегда возвращался. Но не в тот сентябрь.

Случай потряс всех, кто его знал. Одноклассники и друзья отзываются о нем с теплотой: добрый, начитанный, приветливый парень. Кто-то вспоминал его любовь к мистике, увлеченность творчеством Стивена Кинга, особенно мрачными романами вроде «Стрелка». Именно цитата из Кинга стала последними словами бердчанина.

Фраза «Есть и другие миры…» многократно звучит в кинговской масштабной саге «Темная Башня», объединяющей множество произведений писателя в один мифологический космос. В этом цикле идея иных миров, параллельных реальностей, переходов между ними становится центральной философской идеей. Смерть трактуется не как конец, а как переход. Утрата, как бы страшна ни была, – лишь врата в другой мир, начало нового пути.

Можно ли утверждать, что Вячеслав Родионов воспринял эти слова буквально, как призыв к действию? Виноват ли в случившемся Кинг? Конечно, нет. Но иногда слишком сильное погружение в романы Стивена Кинга может быть фатально. Особенно если читатель – подросток с хрупкой психикой. Возможно, он ушел в тот мир, где ему будет легче, в мир, где его услышат.

Этот случай в очередной раз поднимает важный вопрос: а с какого возраста стоит читать Стивена Кинга? С какого возраста можно его читать?

Вопрос о том, с какого возраста стоит читать американского писателя, не имеет однозначного ответа, потому что все зависит от конкретного человека – его психологической устойчивости, жизненного опыта и умения отделять вымысел от реальности. Иной подросток читает Кинга в 13 и воспринимает его как увлекательного рассказчика. А иногда 17-летний находит в строках нечто созвучное своей собственной боли, и эта созвучность может подтолкнуть к печальному финалу.

Так трагическая история бердского школьника стала одной из самых пронзительных страниц в неофициальной летописи влияния Стивена Кинга на жизнь россиян.

Итоги нулевых

В целом, сытые нулевые в России стали своеобразной передышкой в истории отечественной кингомании – временем затишья между бурными девяностыми и неожиданно мощным ренессансом десятых. После оглушительного бума, пришедшегося на конец XX века, когда Кинга издавали огромными тиражами и читали взахлеб, в двухтысячных все стало спокойнее, размереннее, даже рутиннее.

Писатель занял устойчивое место в культурном ландшафте – не как модное откровение и не