Приговор при свечах / Judgment in candlelight - Владимир Анатольевич Арсентьев

он торопился на похороны в другой город, где состоялся вынос тела Бирюка;

Бедняков и Князев в суде от объяснений отказались;

далее, видеозаписью, представленной обвинителем. Полученной участвующим в деле прокурором, как это видно из сопроводительной к видеокассете, от руководства регионального оперативного управления. Где Порохов указывает на иное лицо, уничтожившее дом Ежова, исключив, при этом, участие в этом событии всех подсудимых;

протоколом выемки корпуса РПГ-18 с учётом показаний Базюка, которые взаимно исключаются как доказательства. Поскольку показания Базюка исключают выемку у него корпуса РПГ-18, либо иного другого предмета, а протокол выемки исключает правдивость показаний Базюка. В связи с чем, происхождение вещественного доказательства – корпуса РПГ-18 органами предварительного следствия добросовестно не установлено. Суд лишён возможности устранить это противоречие из-за гибели Базюка, как источника доказательства, а потому корпус РПГ-18, представленный в суд, не может быть положен в основу обвинения подсудимых;

протоколами осмотров дома и автомобиля об отсутствии следов бензина и, соответственно, взрыва гранаты, вопреки утверждениям Князева и Беднякова;

заключениями судебно-медицинских экспертиз о смертельных повреждениях у Бариновой и Светловой, а также телесных повреждениях у Суховой от пламени при пожаре, вопреки утверждениям Князева и Беднякова о взрыве гранаты;

заключением пожарно-технической экспертизы по дому, в котором не найдено следов ЛВЖ и ГЖ, а также разрыва гранаты, вопреки обратным утверждениям Князева и Беднякова;

заключением пожарно-технической экспертизы по куску древесины из дома, исключившим следы воздействия кумулятивной струи при запуске гранаты, вопреки обратным утверждениям Князева и Беднякова;

заключением пожарно-технической экспертизы по автомобилю, исключившим уничтожение этого автомобиля с использованием бензина, вопреки обратным утверждениям Князева и Беднякова, в то же время подтвердившим утверждение Броневицкого о возгорании автомобиля от пламени гранатомёта;

опознанием корпуса РПГ-18 Броневицким, вопреки утверждениям Князева и Беднякова;

заключением судебно-медицинской экспертизы по Броневицкому, подтвердившим показания Броневицкого, вопреки утверждениям Князева и Беднякова.

При таком положении, признать показания Князева и Беднякова на предварительном следствии бесспорным свидетельством исследуемых событий не представляется возможным.

Более того, показания, отобранные у Князева и Беднякова на предварительном следствии, не могут быть использованы в качестве доказательств виновности подсудимых, в том числе самих Князева и Беднякова. Поскольку эти показания органами предварительного следствия получены с нарушением закона, в частности, права на защиту как Князева, так и Беднякова, что выразилось в нарушении органами предварительного следствия требований статей 46, 47, 49 УПК РСФСР, предписывающих обязательное участие защитника по делам о преступлениях, за которые в качестве меры наказания может быть назначена смертная казнь.

В совершении именно такого преступления подозревались Князев и Бедняков, когда с ними проводились следственные действия без защитника для каждого из них при наличии между их интересами явных противоречий, в связи с чем, согласно тем же требованиям уголовно-процессуального закона об обязательном участии защитника, следователь и прокурор были обязаны обеспечить участие защитника в деле как для Князева, так и для Беднякова. Однако и в дальнейшем, в грубом нарушении права на защиту Князеву и Беднякову был предоставлен один и тот же адвокат Ш. в качестве защитника и Князева, и Беднякова, одновременно защищавший каждого из них до направления дела о них в суд.

Кроме того, органами предварительного следствия было оставлено без внимания заявление Князева по поводу защитника о том, что он «боится за разглашение своих показаний», что судебной коллегией расценивается как вынужденный отказ от защитника, что и привело к нарушению права Князева на защиту.

Более того, в течение около полутора лет органами предварительного следствия ни Князеву, ни Беднякову реально адвокат не предлагался и не предоставлялся. Мотив отказа от защитника Бедняковым судом не может быть признан соответствующим действительности, поскольку опровергнут Бедняковым о необходимости замены ему защитника из-за противоречий с интересами Князева, когда Бедняков заявил в том числе и о том, что самостоятельно он не мог пользоваться услугами защитника из-за своего материального положения, что также привело к нарушению права Беднякова на защиту.

Именно поэтому судебная коллегия признаёт показания Князева и Беднякова не имеющими юридической силы, в связи с чем, как порочные доказательства, не может положить их в основу предъявленного подсудимым обвинения.

Других доказательств виновности подсудимых органами предварительного следствия и обвинителем суду не представлено.

Таким образом, предложенные органами предварительного следствия доказательства виновности каждого из подсудимых в инкриминируемых каждому из них преступлениях, исследованные в судебном заседании и приведённые выше – таковых не содержат. События же, материалы о которых представлены в суд, никем не оспариваются, однако участие подсудимых в них не доказано. В связи с чем, подсудимые подлежат оправданию в порядке статьи 208 УПК РСФСР при недоказанности участия обвиняемых в совершении преступлений, поскольку исчерпаны все возможности для собирания дополнительных доказательств в отношении подсудимых, что и установлено в судебном заседании.

Подлежат подсудимые оправданию и в той части предъявленного органами предварительного следствия обвинения, от которой отказалась в судебном заседании обвинитель за недоказанностью участия:

– Беднякова и Князева, каждого, в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 222 УК РФ,

– Порохова, Первушина, Перова, Моисеева и Брагина, каждого, в совершении преступления, предусмотренного пунктами «а, б, в» части 3 статьи 163 УК РФ,

– Первушина, Перова, Сергеева, Моисеева и Брагина, каждого, в совершении преступлений, предусмотренных статьёй 119 УК РФ,

– Первушина, Перова, Сергеева и Моисеева, каждого, в совершении преступления, предусмотренного пунктом «а» части 3 статьи 158 УК РФ,

– Первушина, Сергеева, Моисеева и Брагина, каждого, в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 167 УК РФ,

– Первушина в совершении преступлений, предусмотренных частью 3 статьи 30, пунктами «а, б, в, д, е, ж, з, к, н» части 2 статьи 105; частью 2 статьи 167 УК РФ,

– Первушина, Сергеева, Моисеева и Брагина, каждого, в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 167 УК РФ за уничтожение автомобиля;

а также переквалифицировать, по мнению обвинителя со статьи 105 части 2 пунктов «а, в, д, е, ж, з, к, н» УК РФ:

– Порохову и Перову по статьям 33 части 3, 105 части 2 пунктам «а, в, д, е, ж, з, н» УК РФ,

– Первушину по статьям 33 части 3, 105 части 2 пунктам «ж, з» УК РФ,

– Брагину по статьям 33 части 3, 105 части 2 пунктам «а, в, д, е, ж, з, н» УК РФ,

– Порохову, Перову, Сергееву, Моисееву и Брагину исключить пункт «к» части 2 статьи 105 УК РФ, а Первушину – пункты «а, в, д, е, к, н» части 2 статьи 105 УК РФ при этом;

со статей 30 части 3, 105 части 2 пунктов «а, б, в, д, е, ж, з, к, н» УК РФ:

– Порохову