Константин Сергеев - Лунин атакует "Тирпиц"

Лодочному доктору, лейтенанту медицинской службы Сергею Кочетову был 21 год, когда с ним приключилась эта история. Лодка после ремонта отходила от заводского пирса в Росте.

Перед отходом командир Лунин спросил у старпома Арванова, все ли на борту. Арванов доложил, что нет доктора. «Кэп» резонно заметил, что до Полярного лодка доберется и без доктора, и начал командовать отход.

Когда лодка уже отошла от пирса на 2-3 метра, от, проходной завода показался бегущий во всю прыть доктор. Здесь нужно заметить, что доктор любил говорить друзьям: «Я тщательно подбираю подругу жизни!» Скорей всего, на этот раз подбор производился особенно тщательно и доктор не успел к отходу. Подбежав к краю пирса, он закричал: «Товарищ командир! Разрешите на борт!»

Наш командир был одесситом и при случае умел пошутить. Он, конечно, хорошо слышал крики доктора, но, посмотрев недоуменно на старпома, спросил: «Что он говорит? Я его не слышу!» Арванов, также обладавший большим чувством юмора, ответил: «Я тоже ничего не слышу!»

Бедняга доктор принял их речи всерьез и так заорал, что его, наверное, было слышно на противоположном берегу Кольского залива, на маяке мыса Мишукова.

Однако командир со старпомом опять, как говорится, «на полном серьезе» обменялись взглядами и репликами о том, что ничего не слышно. Доктор в панике продолжал орать так, что переполошил пол-завода. Швартовая команда, стоявшая на палубе, умирала со смеху, глядя на эту комедию, и чуть нс уронила в воду швартовные концы.

Наконец и доктор понял, что над ним подшутили, уныло махнул рукой, повернулся и побрел в Мурманск на рейсовый пароход, ходивший в Полярное. Лодка ушла без него.

ВОСЬМОЙ БОЕВОЙ ПОХОД (10 - 21 ФЕВРАЛЯ 1943 ГОДА)

10 февраля в 16.00 лодка вышла из главной базы. Задача — постановка минного заграждения, высадка разведывательной группы и неограниченная подводная война — уничтожение кораблей и транспортов противника в районе Лоппского моря.

 Лодку хорошо отремонтировали, личный состав отдохнул. В команде произошли важные изменения: с корабля списали старшину группы трюмных Балукова и старшину группы электриков Козлова. На их места были назначены Матвей Карасев и Николай Суслов. Ушел с лодки командир торпедной группы лейтенант Василий Терехов. Уехал на учебу командир рулевой группы Валентин Мартынов, на его место назначен младший лейтенант Дмитрий Камкин. Старпом Арванов, командиры боевых частей Ужаровский, Браман и Леошко, замполит Сергей Лысов много поработали по наведению порядка в организации службы, сплочению личного состава. Лодка стала знаменитой, Краснознаменной.

Словом, ничто не предвещало той беды, в которую попал экипаж Однако она пришла, большая беда, грозившая лодке гибелью. И чтобы с ней справиться, экипажу пришлось бороться изо всех сил, проявить все мужество, самоотверженность, геройство, на которые люди были способны и даже не способны раньше, но поднялись до таких высот, которые и не предполагали в себе.

Тем не менее, нужно признаться, что причиной беды была самая банальная недоработка Владимира Брамана, сначала как помфлагмеха по живучести, а затем как командира БЧ-V, неучет им имевшегося печального опыта — возникновения пожара на ПЛ «К-3». В походе  «К-3» из-за высокой волны при свежей погоде вода попадала на верхний срез шахты подачи воздуха к дизелям в ограждении рубки. Подхваченная ураганным потоком воздуха, водяная «пробка» мчалась по прочной шахте и врывалась в V отсек. Кожух воздуховодов внутри отсека был негерметичным и брызги воды попадали на переключатель питания (открытого типа) электроподстанции V отсека, откуда брали питание все электромеханизмы отсека.

 После возникновения пожара и объявления аварийной тревоги на «К-3» было снято штатное электропитание ПС № 5 из VI отсека и аварийное питание от 2-й аккумуляторной группы IV отсека. До этого пожар тушился матами, но безрезультатно. После снятия электропитания пожар был погашен огнетушителями за 5-7 мин.

Конечно, нужно было переключатель открытого типа заменить на герметичный пакетный переключатель, но сделать это было невозможно — переключатели изготовляла ленинградская «Электросила», а Ленинград был в блокаде.

В связи с пожаром на «К-3» командир бригады приказал на всех ПЛ типа «К» сделать герметичным кожух воздуховодов в V отсеке и поставить гетинаксовые изоляционные перегородки с обеих сторон щитка переключателя питания ПС № 5. Приказ готовил сам Браман; сразу после выхода приказа он был назначен командиром БЧ-V на «К-21», лодка ушла в Росту на ремонт. Несмотря на все возможности, этот приказ на «К-21» выполнен не был и это было началом беды.

12 февраля в 11.57, когда лодка шла в надводном положении в 30 каб. от вражеского берега, брызги воды из негерметичного кожуха воздуховода попали на открытый переключатель питания ПС № 5 и из-за короткого замыкания на ПС № 5 возник пожар. Остановились масляные электронасосы и насосы охлаждения дизелей. В отсеке заклубился едкий дым, пополз угарный газ.

Первым среагировал Николай Коконин, который был в IV отсеке. Он ворвался в V отсек и сразу же остановил дизели, уже работавшие несколько секунд при остановившихся насосах. Схватил полушубок, накинул его на голову и кинулся к подстанции. Обесточил ее и попытался сбить пламя, но потерял сознание и был вынесен из отсека. К этому времени в отсеке уже боролись с огнем мотористы Майоров, Мац, Березкин. Огонь жег их одежду, руки, лица, дым и угарный газ душили их, но они бились с огнем, сколько было сил. Майоров также потерял сознание и его унесли из отсека. Придя в себя, он опять бросился в огонь и покинул отсек только по приказанию командира. Гасили огонь и старшина группы Сбоев, моторист Елигулашвили, электрик старшина 2 статьи Мошников.