Корфу (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

Вот как описывает эту трогательную заботу один из биографов Нельсона Г. Эджингтон: «Нельсон жил в отведенных во дворце комнатах, и леди Гамильтон с большим энтузиазмом за ним ухаживала. Ранение в голову, видимо, вызвало небольшое сотрясение мозга, Эмма лечила шрам, промывая его молоком ослицы, и одновременно смотрела на Нельсона с нескрываемым восторгом. Молоко не помогало совершенно, зато ее явное восхищение делало чудеса: к адмиралу возвращались бодрость духа и вера в себя. Когда Эмма была в комнате, он не спускал с нее глаз: она была воплощением цветущей женской прелести. Она не носила ни длинных панталон, ни нижних юбок, и легкие муслиновые платья едва прикрывали ее соблазнительное тело. Вскоре больной, слепой на один глаз и однорукий адмирал почувствовал, что с каждым днем все больше влюбляется в свою преданную “сиделку”.

В честь Нельсона был устроен грандиозный бал, где присутствовало почти две тысячи гостей. Все торжества проходили под девизом: “Славное первое августа Горацио Нельсона”. Всюду, даже на лентах и пуговицах приглашенных, значилось имя английского адмирала. Уже на входе каждому вручали ленту с медалью, на которой было выбито: “Нельсон”, которую следовало носить на шее в течение всего празднества. В главном зале соорудили ростральную колонну с выгравированной знаменитой фразой Цезаря: “Veni, vidi, vici” – и именами английских капитанов, сражавшихся при Абукире.

Подаваемые на столы блюда были выполнены в виде кораблей нельсоновской эскадры, бутылки с вином стояли на миниатюрных корабельных лафетах, а на каждой из многих сотен тарелок была надпись: “Г.Н. Великий день 1 августа”. Даже национальный британский гимн в тот день исполнялся с добавлением нового куплета:

С нами великий Нельсон,

Первый в списке героев,

Славу ему воспоем,

Хвалу ему вознесем.

Англию он возвеличил,

Разбив Бонапарта на Ниле,

И слышим мы эхо битвы:

“Боже, храни короля”».

Празднества в Неаполе шумели в обычной для тамошних жителей манере чересчур шумно и очень театрально. Однако, принимая во внимание не столь давний отказ короля Фердинанда оказать хотя бы минимальную помощь измотанным английским кораблям, начинаешь глубоко сомневаться в искренности внезапно проснувшейся любви к Нельсону. Впрочем, Абукирская победа хотя бы на некоторое время, но снимала угрозу французского вторжения, а значит, была желанна.

Если раньше неаполитанские власти выжидали, чья возьмет, то теперь они наконец-то определили свою позицию и решили примкнуть к победителю. Лучше всего эту позицию характеризует весьма откровенное письмо королевы Марии-Каролины к неаполитанскому послу в Лондоне: «Мужественный адмирал Нельсон держал над флотом цареубийц полную победу… Я бы хотела снабдить крыльями вестника, который понесет к Вам сообщение об этом. Италии теперь нечего бояться со стороны моря, и своим спасением не обязана англичанам… нельзя описать, какой энтузиазм вызвало в Неаполе такое известие, вдвойне счастливое, если учитывать критическое время, когда произошло это событие. Вы были бы глубоко тронуты, если бы видели, как мои дети бросились ко мне в объятья, плача от радости. Страх, жадность и происки республиканцев вызвали почти полное исчезновение звонкой монеты, и не нашлось никого, кто рискнул бы предложить необходимые меры, чтобы восстановить денежное обращение. Многие, рассчитывая на приближение кризиса, уже начали приподнимать маску, но известие о том, что флот Бонапарта уничтожен, вынудило их вновь к осторожности. Теперь, если бы император австрийский обнаружил несколько больше активности, мы могли бы надеяться на освобождение Италии от французов. Что касается нас, то мы готовы дать доказательства того, что мы достойны дружбы и союза с бесстрашными защитниками морей».

* * *

К этому времени Средиземноморской флот Англии организационно состоял из двух эскадр. Первая (основная) под командой лорда Кейта была сосредоточена в Лиссабоне и Гибралтаре. Она прикрывала Гибралтарский пролив и осуществляла блокаду главных сил французского флота в Тулоне. При этой эскадре находился большую часть времени и главнокомандующий флотом адмирал Джервис.

Вторая (вспомогательная) эскадра под командой Нельсона должна была защищать от французов центральное и восточное Средиземноморье, а также Адриатику. Базироваться эта эскадра должна была на итальянские порты, а в случае отбития Мальты на Ла-Валетту.

Но Нельсон по-прежнему ничего не предпринимал, упиваясь своей любовью. О том, что творилось тогда в его душе, лучше всего говорит его письмо к графу Сент-Винсенту. Он писал: «Не удивляйтесь неясности этого письма. Я пишу, сидя лицом к лицу с леди Гамильтон, и если бы вы, милорд, были на моем месте, то я сомневаюсь, чтобы вы также смогли хорошо писать. Тут есть от чего дрогнуть сердцу и руке».

Читая такие послания, главнокомандующий только чесал затылок:

– Кажется, наш Нельсон снова увлекся. Любопытно, как долго это продлится у него на сей раз? Кажется, пора ему и хорошенько проветриться!

Пребывание Нельсона в Неаполе явно затягивалось, поэтому граф Сент-Винсент, а вслед за ним и Адмиралтейство вынуждены были деликатно намекнуть победителю, что празднование даже столь громкой победы все же должно когда-то закончиться, тем более что, несмотря на Абукирскую победу, война с Францией все еще продолжается. Впрочем, лорды предложили Нельсону выбор: если он себя все еще плохо чувствует, сдать дела командующего другому адмиралу, а самому отправиться в Англию для хорошего лечения. Получив такое предложение (равносильное почетной отставке), Нельсон сразу же опомнился и стал срочно готовиться к выходу в море. Теперь он уже сам требовал подробных инструкций.

В присланном вскоре письме от Сент-Винсента ему предписывалось перехватывать все французские транспортные суда на линии Тулон – Александрия, чтобы полностью изолировать египетскую армию Бонапарта.

Одновременно на Нельсона возлагалась и самая тесная блокада захваченных французами стратегически важных островов: Мальты, как контролирующей пути из восточного Средиземноморья в западное, и Корфу, как ключевого пункта всей Адриатики. При благоприятных условиях Нельсон должен был овладеть обоими этими островами.

Мальта к тому времени была взята в блокаду союзнической португальской эскадрой контр-адмирала Ницце и отрядом кораблей капитана Балля.

Кроме этого на эскадру Нельсона возлагалась еще и защита берегов Сицилии, Неаполя и Адриатики. В случае же возобновления войны в Италии он должен был самым активным образом взаимодействовать с австрийскими и неаполитанскими войсками.

Одного перечня поставленных Нельсону задач достаточно, чтобы понять: время праздников миновало, и для контр-адмирала красного флага Нельсона начиналась весьма жаркая пора. Засиживаться более в Неаполе, несмотря на все чары леди Гамильтон, он больше просто не имел права. А потому, когда Уильям Гамильтон в очередной раз стал завлекать его к себе, намекая, что склонен оставить Нельсона наедине со своей женой на весьма продолжительное время, контр-адмиралу