Петр Владимиров - Особый район Китая. 1942-1945 гг.

Все, кого вал застал возле реки, наверняка погибли.

15 июля

На Орловско-Курском направлении фашисты выдохлись и перешли к обороне. На Белгородском направлении наши за день уничтожили более 100 танков противника. [173]

Цифры из сводок поражают! Сколько же танков и самолетов потеряли немцы в попытках прорвать советский фронт! Как убога вся возня союзников на Тихом океане и других так называемых театрах военных действий, в сравнении с этими грандиозными событиями!

В Италии, кажется, крышка режиму Муссолини.

* *

Желая расположить к себе, руководство КПК вдруг пригласило нас на городской партийный актив в Яньцзялин. Отправились я и Южин.

В павильоне собралось до тысячи партийцев.

Совещание открыл Пэн Чжэнь. Он информировал коммунистов о серьезности положения — разоблачено большое число «гоминьдановских шпионов».

«Особые органы, — сказал, распаляясь, Пэн Чжэнь, — не в состоянии выловить всех имеющихся в Яньани агентов. Поэтому органы «ТЭУ» (особая служба) обращаются за помощью к коммунистам в таком важном деле...» После чего вывел на сцену раскаявшихся шпионов.

Они рассказывали о своих действиях, в большинстве своем до глупости нелепых и надуманных, просили помиловать и клялись честно служить в рядах 8-й НРА под руководством Мао Цзэ-дуна.

С откровениями выступили двенадцать таких шпионов.

Пэн Чжэнь объяснил активу, по каким признакам распознавать гоминьдановских агентов, добавив, что все раскаявшиеся обретут свободу: «...Нужно раскаяться смело и, не боясь, сдаваться органам «ТЭУ».

Пэн Чжэнь высоченного роста, краснолицый, похожий на мясника.

Взял слово Кан Шэн. Шефа цинбаоцзюй трудно было узнать. Оскаля зубы, он размахивал руками и выкрикивал:

«...Вы прекрасно осведомлены, что немало из ваших друзей уже под стражей! Не успеете разойтись по местам, как не застанете еще и других! И не удивляйтесь, если завтра многие из сидящих здесь тоже попадут под замок!..»

Затем Кан Шэн стал умолять собрание и всех яньаньских коммунистов спасти Особый район от шпионов.

«...Вы все шпионите на Гоминьдан! — кричал шеф цинбаоцзюй. — Зачем вы хотите нас погубить?! Что мы сделали плохого?! Ведь у нас есть все: жилище, паек... За что хотите нас уничтожить? Раскаивайтесь — простим, но помните: не всякое раскаяние искренно. Процесс перевоспитания будет длительным!..» [174]

Речь Кан Шэна произвела терроризирующее действие. Воцарилась тишина. Люди боязливо озирались.

Всем вдруг стало ясно, какой безграничной властью обладает шеф цинбаоцзюй и что станет с любым, кто посмеет поднять голос в защиту правды.

Пэн Чжэнь намеревался закрыть совещание, но на сцену неожиданно поднялся Чжу Дэ. По выражению его лица было видно, что этот актив для него полнейшая неожиданность и его, как члена политбюро, ни о чем не известили.

«...Неужели после этого собрания я должен потерять веру в своих товарищей и соратников? — спокойно сказал Чжу Дэ. — Неужели я должен отныне смотреть и жить с опаской, ожидая ареста своего или товарищей? Как вы смеете подобным образом обращаться к партийному активу — лучшим людям партии, ее опоре?!»

Чжу Дэ круто повернулся и ушел на свое место.

Пэн Чжэнь объявил собрание закрытым. Коммунисты молча разбрелись...

16 июля

По указанию Мао Цзэ-дуна Чжу Дэ отправил телеграмму на имя Ху Цзу-наня — гоминьдановского командующего на южной границе Особого района:

«После того, как вы приезжали на границу Логуань — Ичуань, вдруг возникло напряженное военное положение. Появились слухи, что центральное правительство, пользуясь моментом роспуска Коминтерна, решило ликвидировать КПК. Имеются слухи о переброске большого количества войск из района южнее Хуанхэ на запад. В том же направлении перебрасывается значительное количество боеприпасов и продовольствия. Нависла угроза гражданской войны.

В этот момент освободительной войны необходимо стремиться к тесному единению. Гражданская война нанесет ущерб делу освободительной войны и сплочению государства. Из этого извлечет для себя пользу только Япония, а наша страна окажется в опасном положении. Кроме того, это нанесет крупный ущерб военным задачам наших союзников — Англии, США и СССР.

Охранные войска придерживаются дисциплины и обеспечивают производственную деятельность, образование народа, и обстановка за последнее время основательно изменилась. [175]

У вас происходят переброски войск, свидетельствующие о подготовке наступления против нас. Мы очень поражены и нам это непонятно.

Прошу прислать ответ. Чжу Дэ».

17 июля

Резко возрастает численность выловленных и раскаявшихся шпионов...

На собрании городского актива 15 июля специальные люди из управления информационной службы Освобожденных районов следили за публикой. Те, у кого хоть в чем-то проявлялось недовольство или сомнение, брались на заметку.

Как не вспомнить слова Мао Цзэ-дуна из прошлогоднего «Выступления на совещании по вопросам литературы и искусства»: «...Обращаться же со своим товарищем как с врагом — значит самому становиться на позиции врага».

Подозреваемых не только арестовывают, над ними издеваются.

18 июля

Мысль о том, что Ван Мин окажется в Москве, не дает покоя Мао Цзэ-дуну. Возня вокруг его болезни и «лечения» не прекращается.

* * *

Москва приняла меры.

Руководители Гоминьдана публично отказались от намерения вторгнуться в Особый район. Прекращены переброска и развертывание войск на южных границах Особого района.

19 июля

Делегаты съезда давно в сборе. Чжэнфын не только морально подавляет противников Мао Цзэ-дуна и наусыкивает на них партию, но и соответственно подготавливает делегатов. Надо полагать, к съезду всех «духовно очистят».

* * *

У Ма Хай-дэ тесные связи с самым неразговорчивым и скрытным человеком Особого района — Ли Кэ-нуном. По-моему, Ма Хай-дэ располагает наиболее подробными сведениями о делах в руководстве КПК. [176]

20 июля

Советские войска контрнаступают.

В Москве скончался брат Ленина — Дмитрий Ильич Ульянов.

Союзники высаживаются на острове Сицилия.

* * *

События последнего года на первый взгляд приводят к весьма неожиданным результатам, которые, однако, глубоко закономерны. Политбюро наделило Мао Цзэ-дуна неограниченными полномочиями. Отныне председателю ЦК КПК предоставлено право решающего голоса в секретариате Центрального комитета. Отныне последнее слово за Мао Цзэ-дуном. Как он решит, так и будет. Фактически органы партии исполняют при нем канцелярскую работу.