И и Я. Книга об Ие Саввиной - Анатолий Исаакович Васильев

Это была АКЦИЯ! Акция сотворения оного блюда и посещения нас Олегом Николаевичем для отведывания сего роскошества. Обговаривался день и час. За день до этого часа икс звучало подтверждение. И наконец, наступал этот торжественный момент — белоснежная скатерть, солнечного цвета пиалушки, накрахмаленные, с приятным треском разворачивающиеся салфетки и в центре всего — старинная фарфоровая супница, а в ней — ОНО! Дальнейшее дорисует воображение. И — все счастливы!

Вероятно, именно неординарность их взаимоотношений вдохновляла пишущую братию на выискивание в этом чего-то потаенного и, что предпочтительней, даже скандального. Другой, скажем я, плюнул бы на эти публикации и не заморачивался. Но Ию злило (не побоюсь этого слова) не это.

Из интервью:

Я не люблю непрофессионализм, я слишком часто сталкивалась с ним по жизни, а сейчас особенно поражаюсь корреспондентам: они врут, врут и врут.

Врут про российскую действительность, врут про меня. К примеру, я отказалась сниматься у Кончаловского в продолжении “Истории Аси Клячиной" — в фильме “Курочка ряба" — посчитав его антирусским. Так обо мне такого по-нагородили! Схожая ситуация была с фильмом “Трясина" Григория Чухрая: я не сочла возможным исполнять роль женщины, укрывающей в войну сына-дезертира. Это не по мне — ничто не может оправдать предателя Родины, хотя что такое материнская беда, я познала сполна, имея тяжелобольного сына. А в газетах писали про несуществующий скандал с режиссером, про творческий застой, и даже упрекнули в том, что я не имею актерского образования.

Неодобрительно относясь к посторонним рассуждениям о ее “профобразовании", сама позволяла себе по этому поводу шутить, добавляя, что благодарна судьбе за такое устройство событий.

Из интервью:

Шутка, придуманная мною самой, что я — лучшая актриса среди журналистов, поскольку я журналистка, окончила факультет журналистики МГУ. Так я, что называется, закрываюсь от любопытных глаз. Принадлежностью к МГУ — не к театру МГУ, хотя и он был прекрасен, а к самому университету — этим я по-прежнему горжусь и по-настоящему благодарна не тем, кто поздравляет меня с днем рождения, а тем, кто звонит в Татьянин день. Я ведь была девочкой из деревни, хоть и с золотой медалью, которую тогда зря не давали. Я мучительно стеснялась провинциальности, и любимым моим местом в городе стал Армянский переулок с его Исторической библиотекой. Там я находила Цветаеву — еще в журналах. Потом мне принесли переписанный от руки “Конец Казановы". Вообще многие удивлялись, что я знаю стихи, хотя я-то как раз удивляюсь, когда не знают. Когда мне мои друзья велели перестать читать опального Бродского, я всё равно его читала.

Профессионалы о дилетанте

ЕВГЕНИЙ КИНДИНОВ

“Ее уникальный дар — знание поэзии и умение замечательно читать стихи. Я сам люблю их читать, но не устаю удивляться тому, сколько знает она. Блок, Мандельштам, Пастернак, весь Серебряный век.

У нее есть очень смешной персонаж — сотрудник КГБ, который поучает Довлатова, как жить. Ее монолог всегда идет на аплодисментах, потому что Ия еще и очень хорошая, характерная актриса. Так вот, ее саму вряд ли можно было чему-то поучать. Ее критический склад ума проявляется в том, что она может и замечание сделать — емко, точно, строго. Но я не обижаюсь, потому что за ним всё равно доброта"[2].

АЛЕКСЕЙ БАТАЛОВ

“Мужественно отказавшись от всяких вспомогательных побрякушек, Саввина в каждой роли как бы испытывает себя на погружение, на проникновение в чужую душу. Она нигде не прячется за образ, всегда старается найти в себе самой подтверждение или оправдание каждому шагу, каждому слову. В ее работах, как в хорошем цирковом номере, нет «продажи», не видно, как именно, с какими усилиями это достигается. Проникая в самую суть образа, отдавая себя «на растерзание» роли, актриса всем существом, всей подлинностью своей собственной натуры как бы подтверждает факт существования этого персонажа, его связь с реальной жизнью и ее проблемами"[3].

ВАЛЕНТИН ГАФТ (о фильме “Гараж")

“В чем секрет работы над образом Ии Саввиной? Злобная бабенка — ее героиня — абсолютно искренне не ведает за собой никаких грехов. Чем она искреннее и естественнее, тем отвратительнее и циничнее. Но ничего для подобного зрительского вывода актрисой, казалось бы, не делается. Нет ни грима, ни приемов острой характерности, она даже прическу не поменяла: традиционный Саввинский пучок, стянутый на затылке. Однако — полное слияние с образом. Саввина разоблачает подобный тип людей умно, зло и жестоко. Но, кроме того, это еще и безумно смешно!"[4]

АЛЕКСАНДР ЗАРХИ

“Мое знакомство с Ией Саввиной состоялось во время съемок фильма «Анна Каренина». В часы репетиций, на съемочной площадке, в короткие минуты отдыха я в достаточной степени смог оценить своеобразие Саввиной — актрисы и человека. Она относится к числу тех не часто встречающихся исполнителей, которые являются режиссерами своих ролей. Когда Саввина пришла к нам, у нее уже было твердо сложившееся видение образа, свое отношение к нему, удивительно точно совпадавшее с общим замыслом картины. Сказать, что работать с ней легко, значит сказать не всю правду. Интересно, но отнюдь не просто. У Ии Саввиной своя индивидуальная шкала эстетических ценностей, которой она руководствуется в жизни и в искусстве"[5].

НАТАЛЬЯ ТЕНЯКОВА

“Ия первая знает роль наизусть. У нее феноменальная память. Она знает не только свою роль, но все роли в пьесе. Поэтому если кто-то забывает текст — Ия подскажет. Она актриса такого масштаба, что уже на первой читке она делает роль. Ее не надо ни учить, ни ломать. Как она играла Лику в «Московском хоре»! Она ввелась на роль, когда из спектакля ушла Степанова, — буквально с одной репетиции. Она играла жизнь всего поколения. Так страстно! Это безумно трудная — физически — роль: она не сходит со сцены, много кричит. Ие это трудно было — у нее непрофессиональные связки, непоставленный голос. Она же не училась на актрису. Поэтому каждый раз срывала голос, но играла снова.

Звездами надо родиться. Я вам точно скажу: я — не звезда, потому что я ей не родилась. Я — артистка. Честная. Но не звезда. А Саввина родилась звездой — с этими ее синими глазами, с этим ее серебряным голосом"[6].

Ия (из интервью к 25-летию фильма “История Аси Клячиной"):

Я никогда не ощущала себя звездой. К счастью, у меня нет звездной болезни. Я никогда не умела