И не иссякнут родники - Вячеслав Леонидович Светличный

КПСС с тысяча девятьсот сорок четвертого года, нередко выполняет поручения партийного комитета депо; жена Кравцова, Лидия Александровна, — бессменный секретарь партийной организации областного госпиталя инвалидов Отечественной войны; ее сын, Алексей Кравцов, — кандидат в члены КПСС, секретарь комсомольской организации ремонтных цехов депо. Все остальные Кравцовы — комсомольцы.

В доме Кравцовых вы не найдете импортных гарнитуров, хотя полированное дерево есть в каждой из трех комнат их квартиры. Зато на самом видном месте — около двух сотен томов Толстого, Пушкина, Драйзера, Грина, Гоголя… К книге здесь относятся очень почтительно. У Кравцовых на каждого члена семьи приходится около ста тридцати рублей в месяц. У них есть свой сад и кирпичная дача с мезонином. Сад этот круглый год поставляет продукты к их столу. Так что при желании и гарнитур здесь не был бы проблемой. Но деньги они все-таки тратят на книги.

У каждого из Кравцовых есть свое «заповедное» увлечение. Владимир Степанович рыбачит и охотничает. Лидия Александровна — большой специалист по зауральской кухне. У Людмилы и Алексея увлечения пока чередуются одно за другим, но оба они учатся: Алексей — в Челябинском железнодорожном техникуме, а Людмила, мечтающая работать токарем в депо, — в ГПТУ-30.

Часто у Кравцовых собираются друзья, родственники. Рассматривают старые фотографии, чаевничают.

…Идет жизнь. Растет и ветвится могучее дерево рабочего рода.

А. Пузанов

СПАСЕННЫЙ ХЛЕБ

— Как ты думаешь, могут нам дать тему о целине? — Сын вопросительно смотрит на меня.

— Про героизм, наверное, какая-нибудь тема будет.

— Геройское — это про солдат…

— А Чушкина помнишь?

— Который у нас ночевал? Седой такой, полный?..

— Да. Ты все про него знаешь. Как работал, как хлеб спасал. Ни одна газета про его подвиг не писала, а ты возьми и в сочинении напиши. Если тема про подвиг будет.

…Я коротаю время на вокзале. За окном ночь. Когда кто-нибудь открывает дверь, в зал белесой волной вкатывается последний апрельский холод.

Чтобы отогнать дремоту, достаю из кармана телеграмму, перечитываю: «Поезд опаздывает буду Макушино шестнадцатого час ночи Чушкин». Поезд запаздывает здорово, и я начинаю нервничать.

Вот-вот должен подойти другой поезд. С него сойдет еще один человек. Его письмо тоже в моем кармане: «Благодарю, что не забыли. К 16 апреля приеду с алмаатинским в пять часов утра».

Если поезда придут одновременно, Чушкин и тот, второй, встретятся, узнают друг друга. А это в мои планы пока не входит. Или другой вариант: кто-то приезжает и, пока я отвожу его домой, — прибывает другой поезд, а меня на вокзале нет…

Я почти засыпаю, когда хриплый голос из репродуктора вдруг встряхивает меня и моментально поднимает на ноги. Я мчусь на перрон. Из вагона выходит человек. В желтой дубленке. Седые волосы, две вертикальные бороздки между бровями, раздвоенный, с яминкой подбородок. Не сразу я узнаю в нем того Эдика Чушкина, чей портрет был напечатан в районной газете четверть века назад…

…День в редакции начался, как обычно. Готовили материал в номер. Бегали к машинисткам и в типографию. Ждали почту. Обратный адрес на одном из конвертов удивил: село Пески Поворинского района Воронежской области. А наше Макушино и от Кургана-то неблизко, нечасто нам шлют весточки из такой дали.

Автор письма В. Ковалев сообщал редакции:

«Эдуарда Ивановича Чушкина, о котором пойдет речь ниже, я знал еще до отъезда на целину. Уже тогда Чушкин был лучшим трактористом в МТС. Недавно у нас была конференция по книге Л. И. Брежнева «Целина», и я услышал от Эдуарда Ивановича историю о схватке с огнем. Мне хочется, чтобы ваша газета рассказала об этом случае и попросила откликнуться очевидцев тех событий. Думаю, что интересно будет вашим читателям».

Письмо селькора было напечатано, и вся редакция ждала, когда кто-то из участников описанного события отзовется и сообщит о себе. Воспоминания эти как нельзя кстати были бы накануне 25-летия целины.

Прошла неделя, минула другая. Никто не писал. Откликов не было. Зато снова пришло письмо от Ковалева:

«Спасибо вам. Получил от вас весточку и Эдуард Иванович. У него есть страстное желание побывать на земле, где он по зову партии прокладывал первую борозду и которую обживал».

На приглашение ответил сам Чушкин:

«Большое вам спасибо за проявленный интерес к прошлому. В заметке, написанной В. Ковалевым, не называлась фамилия второго участника, прицепщика Алексеева Валерия Ефремовича. После вашей публикации я получил от него письмо. Он тоже рисковал при тушении пожара своей жизнью. Если вас устраивает, я могу приехать 10—15 апреля — как раз в то время, когда мы приехали в Макушинский район в 1954 году».

Я поехал в совхоз, на землях которого Чушкин поднимал целину. Неужели не найдется ни одного человека, который помнит тот случай?

Бывшего бригадира тракторной бригады Кузьму Васильевича Ковалева, однофамильца нашего корреспондента из Воронежской области, я нашел в Сетовном.

В кухне пятистенного дома хозяин подставил стул, сам присел на лавке у окна.

— Кузьма Васильевич, вы участвовали в освоении целины…

— Было такое, — коротко кивает хозяин и лезет в карман за папиросами.

Кузьма Васильевич и сам — заметная фигура. Судьба его с детских лет связана с землей. В 1928 году он, бывший батрак, выучился на тракториста, доверили ему по тем временам чудо-машину — «фордзон». В тридцать третьем, когда образовалась МТС, первый в округе тракторист стал бригадиром тракторного отряда. Землю защищал Ковалев и в Великую Отечественную войну. А когда вернулся в родной край, уже на второй день снова был у трактора. Помнит и свою первую целинную весну.

Ему предложили возглавить первую тракторную бригаду. В нее вошли те, что приехали из Ставрополя, Шадринска, Уральска и Кургана, из бывшей Балашовской области. Первый тракторист, первый бригадир, первые добровольцы… Это трудно, конечно, быть первым, но ведь и надо кому-то. Весной пятьдесят четвертого в полях, где испокон веков лишь ветер гулял по серебристому ковылю (не потому ли и деревня называлась — Серебряное?) да луговой кашке, земля готовилась принять первые семена пшеницы.

— Редко мы тогда бывали дома… Дневали и ночевали в поле. Радовались, что пашни становится все больше и больше. Тракторы были что называется с иголочки, плуги новые. А ребята — какие были молодцы!..

— В вашей бригаде работал Чушкин?

— Эдиком звали? Работал, как же. У меня на квартире в те годы жил. И старуха подтвердит. Хороший парень был. Не пил, не курил. Трудолюбивый шибко! Еще мотоцикл ему продали — тогда большая радость, сейчас легковушки не так ценят. Орденом его в пятьдесят седьмом наградили. Не помню каким, а врать не стану…

Спрашиваю