Иван Майский - Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)

- Очень хорошо... Но я чуточку устал, давайте побеседуем под липами, и он кивнул в сторону садика на Чешем-плэйс, расположенного на маленькой площади перед посольством.

В 1920 г. Л. Б. Красин приехал в Лондон в качестве представителя Советского Союза для ведения торговых переговоров, он, по решению ЦК, вернул занятую сумму наследникам Фелса (сам Фелс к этому времени уже умер) и получил назад "заемный вексель", который сейчас хранится в архивах партии (подробности см. И. М. Майский. Путешествие в прошлое, М., I960 стр. 151-165).

Вся эта несколько романтическая история особенно ярко показывает, какие гигантские перемени произошли в мире с тех пор.

Затем Берзин вытащил из стола ключ, которым открывалась калитка в садик (я уже говорил, что такие ключи имелись у всех хозяев домов, стоящих на площади), и пять минут спустя мы уже сидели на скамейке в тени огромного дерева. Никого, кроме нас, в садике не было, и разговор можно было вести без стеснения.

- То, что произошло в Лондоне за минувшие полтора года с момента установления дипломатических отношений между Англией и СССР, - начал Ян Антонович, - несколько похоже на сказку, сначала добрую, потом злую, но все-таки сказку... Судите сами.

Берзин слегка усмехнулся и затем продолжал;

- Английские рабочие массы настойчиво требовали дипломатического признания СССР. Тут действовали два основных мотива: с одной стороны, Стихийное классовое сочувствие к Октябрю, к тому еще небывалому факту, что в огромной стране пролетариат стоит у государственного руля и энергично строит новое пролетарское общество... Полной ясности взглядов в этом вопросе у большинства рабочих нет, есть в советской действительности вещи, которые не всем среди них нравятся, но стихийный порыв в нашу пользу налицо, и лидеры тред-юнионов и лейбористской партии возглавляют эту волну, одни вполне искренно, другие по необходимости... С другой стороны, рабочие массы - ведь английский рабочий весьма практический человек - сильно страдают от послевоенной безработицы и рассчитывают, что установление дипломатических отношений между Лондоном и Москвой откроет перед британской промышленностью большой советский рынок, а это в свою очередь, будет способствовать сокращению безработицы... Часть буржуазии, которая хочет, как она выражается, "торговать с Россией", тоже была за признание СССР... В конечном итоге, как вы знаете, 1 февраля 1924 г. лейбористское правительство установило с СССР дипломатические отношения, хотя сам Макдональд и некоторые его ближайшие соратники сделали это без большого энтузиазма. Они хотели "продать" признание за какие-либо уступки с нашей стороны, но это не вышло: напор снизу был слишком силен.

- Каковы были отношения между сторонами после 1 февраля? - спросил я.

- В течение следующих девяти месяцев, вплоть до падения правительства Макдональда, - продолжал Берзин, - это были вполне полнокровные дипломатические отношения. Наш полпред пользовался полным уважением и авторитетом в правительственных кругах, часто виделся и беседовал и с Макдональдом и с его заместителем по министерству иностранных дел Артуром Понсонби (ведь Макдональд совмещал пост премьера с постом министра иностранных дел), успешно разрешал с ними различные текущие Дела. Полпред имел свободный доступ ко всем членам правительства. Разумеется, в отношении нас строго соблюдались все требования дипломатического этикета. Но самое главное, в течение этих девяти месяцев нам удалось закончить с правительством переговоры об урегулировании старых претензий английской стороны, корнями уходящих еще в царские времена... Это урегулирование нас не вполне удовлетворяло, но всё-таки это было урегулирование, которое открывало дорогу для нормализации политических и экономических отношений между обеими странами в будущем. В общем итог англо-советских отношений при лейбористском правительстве был для нас положительный...

- Расскажите мне подробнее о переговорах по урегулированию старых претензий, - попросил я.

- С удовольствием, - ответил Берзин. - Они прошли у меня на глазах, я в них участвовал и могу считать себя чем-то вроде эксперта в этом вопросе...

Берзин слегка кашлянул, переждал мгновение, точно собирался с мыслями, и затем начал:

- Для ведения переговоров из Москвы прибыла делегация, которую возглавлял Раковский{4}. Англию представляли Макдональд и Понсонби. Заседания комиссии открылись 16 апреля, закончились 11 августа... Как видите, продолжались они около четырех месяцев всего прошло11 пленарных заседаний комиссии и очень много заседаний четырех комитетов, на которые она разбилась по отдельным группам вопросов. Напряжение во время переговоров было очень большое, нервов и времени затрачено много, но все это окупалось результатом, если бы... Впрочем, об этом позднее.

- Скажите, Ян Антонович, в чем были главные трудности переговоров? Вероятно, старые претензии?

- Главных трудностей по существу было две - страх английских империалистов перед идеями Октября на Востоке и старые претензии. По первому вопросу консерваторы мобилизовали все силы для доказательства зловредности "советской пропаганды" в Китае, Афганистане, Персии, Турции. Шла шумная кампания в печати, в парламенте, с церковной кафедры, изображавшая большевиков как дьяволов, стремящихся разрушить Британскую империю. Утверждалось, что Советское правительство нарушает свои обещания, данные при подписании англо-советского торгового соглашения 1921 г. о невмешательстве во внутренние дела Великобритании. Заявлялось, что Советское правительство и Коминтерн одно и то же и что, стало быть, Советское правительство отвечает за каждое действие этой международной организации рабочих. Нам приходилось во время переговоров, да и вообще приходится в Англии тратить страшно много сил на борьбу с обвинениями СССР во всех трудностях, которые испытывают сейчас господа британские империалисты в Азии. Вы сами убедитесь в этом, когда займетесь работой отдела печати полпредства... Что касается второго вопроса - о старых претензиях, - то здесь мне невольно вспоминается "Меморандум банкиров", опубликованный как раз в день начала переговоров, 14 апреля. В этом замечательном документе хозяева Сити требовали, чтобы СССР признал все старые долги, государственные и частные, вернул иностранцам их национализированную собственность и гарантировал на будущее полную неприкосновенность частной собственности. Куда же дальше?.. Правда, на следующий день в печати появился контрманифест за подписью некоторых виднейших лидеров тред-юнионов - таких, как А. Персель, Вен Тиллет, Уоллхэд, Роберт Вильяме и другие, - но как ни приятно было это выступление, оно, конечно, не могло уравновесить собой голос настоящих хозяев капиталистической Англии.