Игорь Оболенский - Легенды московских кладбищ

Ознакомительный фрагмент

В тот раз она впервые вышла на сцену под двойной фамилией, и действительно, был большой успех. В театре Ольгу Леонардовну называли «Наша герцогиня». Вдова Чехова всегда прекрасно одевалась, одежду для нее шила Надежда Ламанова, модельер, которая обшивала всех первых дам, вначале — Российской империи, затем — советского государства.

В Москве Ольга Леонардовна жила в Глинищевском переулке, потом эта улица носила имя Немировича-Данченко. С 1938 года она поселилась в знаменитом театральном доме, где жили многие великие мхатовцы. Единственным человеком, с которым дружила вдова Чехова, была Марья Павловна, родная сестра Чехова. Ольга Леонардовна ездила к ней в Ялту, помогала с организацией музея Антона Павловича.

В 1940 году в Художественном театре была осуществлена новая постановка «Трех сестер», режиссером был Владимир Иванович Немирович-Данченко. Машу играла уже Алла Константиновна Тарасова. И это, конечно, было событием. Мария Иосифовна Кнебель вспоминала, как в антракте она увидела Ольгу Леонардовну, которая стояла в коридоре, прислонившись лбом к стене, плакала и говорила: «Все прошло, все прошло».

Последний раз Ольга Леонардовна переступила порог родного Художественного театра 22 октября 1958 года. В тот день на сцене МХАТа отмечали ее 90-летний юбилей. Ольга Леонардовна сидела в ложе, как вспоминали театралы, очень красивая. Несмотря на почтенный возраст, она сохраняла свою стать и оставалась женщиной, вызывавшей всеобщее восхищение. Играли сцену из «Трех сестер». Присутствовавшие потом рассказывали, что когда на сцене появилась Маша и должна была произнести фразу: «У Лукоморья дуб зеленый», Ольга Леонардовна неожиданно сама произнесла эту реплику прямо из своей ложи. Зал не ожидал и взорвался нескончаемой овацией…

На дипломе известного поэта Николая Добронравова стоит подпись Книппер-Чеховой. Николай Николаевич рассказывал, как однажды его попросили проводить Ольгу Леонардовну до дома. Они шли по московским переулкам, и Добронравов ругал себя, что не может осмелиться задать хоть один вопрос вдове Чехова и великой актрисе Художественного театра, а когда еще будет такая возможность, и будет ли. В итоге будущий автор великих песен «Как молоды мы были», «Надежда», «Нежность» и десятка других так и не посмел заговорить с Книппер-Чеховой. Возле своего дома Ольга Леонардовна поблагодарила юношу и скрылась в подъезде…

Книппер-Чехова умерла в 1959 году, на 91-м году жизни. Похоронили ее на Новодевичьем кладбище, рядом с мужем.

Сегодня практически вся труппа того, легендарного, МХАТа снова вместе — в том самом знаменитом вишневом саду Новодевичьего некрополя…

Рядом с могилой Чеховых похоронена семья одного из основателей Художественного театра — Владимир НЕМИРОВИЧ-ДАНЧЕНКО (1858–1943) и его жена, Екатерина Николаевна (1858–1938).

Могильная плита самого Владимира Ивановича довольно скромна. Зато обращает на себя внимание чудный белый горельеф — изображение Екатерины Николаевны Немирович-Данченко, урожденной баронессы Корф. Это была красивая история любви. Да и сама Екатерина Николаевна была прекрасным человеком. Недаром Станиславский называл ее «заведующей душевной частью» Художественного театра.

Немирович на пять лет пережил свою жену. В его спальне в Глинищевском переулке висела точная копия горельефа Екатерины Николаевны.

Виталий Вульф рассказывал, что жена Немировича в советские годы старалась не афишировать, что она — баронесса Корф. Каково же было удивление труппы театра, когда на ее похороны был прислан красивый венок с траурной лентой: «Баронессе Корф от Иосифа Сталина».

Василий Иванович был председателем Комитета по присуждению Сталинских премий в области литературы и искусства. Актриса Любовь Орлова, с которой Немирович находился в дружеских отношениях, вспоминала, что когда решение о наградах было принято, но еще не объявлено официально, номинанты отправлялись в Глинищевский. Немирович, словно случайно, встречался с ними во время прогулки и, если решение было положительным, снимал перед лауреатом шляпу.

Здесь же, на первом участке Новодевичьего, похоронена народная артистка СССР Вера МАРЕЦКАЯ (1906–1978). Несмотря на три главные роли в знаковых для советского времени фильмах — «Член правительства», «Она защищает Родину», «Сельская учительница», — Вера Петровна считалась прежде всего театральной актрисой. Говорили, что первыми ролями на знаменитой некогда сцене театра имени Моссовета она была обязана непродолжительной семейной жизни с художественным руководителем театра Юрием Завадским. Но в первую очередь слава объяснялась, без сомнения, одаренностью Марецкой.

Одно время труппа театра имени Моссовета была богата тремя королевами — Фаиной Раневской, Любовью Орловой и Верой Марецкой. Неудивительно, что три гранд-дамы не являлись большими подругами. Случалось, что вслед друг за другом они играли главные роли в одном и том же спектакле, что тоже не способствовало установлению теплых отношений. Из уст в уста актеры передавали фразу Марецкой, произнесенную на похоронах Любови Орловой: «И тут она первая».

Вера Петровна была превосходной хозяйкой. Однажды она принимала у себя дома французского актера Жана Маре. Тот прилетел в Москву и признался дочери актрисы (Мария Троицкая переводила фильмы с участием Маре на русский), что хочет попробовать русскую кухню. Узнав об этом, Марецкая нажарила блинов и пригласила Маре в гости.

Последней работой Веры Петровны стал спектакль «Странная миссис Севидж», на который пыталась попасть вся театральная Москва.

На Новодевичьем покоится и Ирина ЛУНАЧАРСКАЯ (1918–1991), приемная дочь первого советского наркома просвещения. Ленин называл Луначарского «министром изящных искусств». Сам Анатолий Васильевич похоронен в Кремлевской стене. По словам президента Пушкинского музея Ирины Антоновой, именно Луначарский считается в мире самым уважаемым министром образования Советского Союза.

Судьба Ирины Анатольевны оказалась довольно трагичной. В 1991 году, когда поездки за границу все еще становились событием, она приехала в Лондон. Проезжая вместе с близкими мимо Вестминстерского аббатства, Луначарская сказала: «Теперь я понимаю, что фраза: “Увидеть Лондон и умереть” имеет смысл». В это мгновение в их автомобиль врезалась другая машина, и Ирина Луначарская погибла.

Рядом — скромный памятник одной из последних легенд Художественного театра — Софии ПИЛЯВСКОЙ (1911–2000).