Николай II. Бремя самодержца. Документы, письма, дневники, фотографии Государственного архива Российской Федерации - Коллектив авторов

огорчает потеря стольких храбрых офицеров и солдат, павших в бою или утонувших, исполняя свой долг, оставаясь верными присяге, данной своему императору.

Надеюсь, что подкрепления, которые сейчас отправляются, доведут численность и мощь твоей армии до абсолютного превосходства. Насколько я знаю, у Куропаткина[470] 180 000 человек, а у японцев около 250–280 000. Это неравенство весьма затрудняет задачу твоего доблестного генерала. Если твои линейные корабли, прорываясь из Порт-Артура, были так повреждены в бою, что не смогут дойти до Владивостока, им лучше всего попытаться идти на Циндао, где они будут в безопасности до конца войны и их не разобьют и не потопят; так же, как мы позаботимся о «Цесаревиче» и торпедных катерах. Пусть будущий год принесет больше удачи, и у армии, полностью подготовленной и сформированной, будет больше шансов на победу; ибо, как кажется, Куропаткину все еще может быть отрезан путь к отступлению, и ему придется с боями пробиваться к Мукдену; дай Бог, чтобы ему это удалось. Я все еще придерживаюсь старого утверждения Наполеона: «La victoire est avec les gros bataillons»[471].

Я не сомневаюсь, что ты в конце концов победишь, но это будет стоить и больших денег, и людских потерь – ведь храбрая и хорошо управляемая армия может быть разбита только превосходящей числом, временем и терпением. Конечно, действия полевой армии будут легче и успешнее, как только на сцену выступит Балтийский флот и загонит яп[онский] флот обратно в их гавани. Это вернет тебе господство на море, ныне утраченное из-за неспособности адмиралов, командовавших морскими силами в Порт-Артуре.

Господство на море совершенно необходимо для окончательного успеха полевой кампании армии, так как оно лишает врага его базы, тыла, пополнений и т.д., которыми он теперь может свободно пользоваться для снабжения резервами, боеприпасами, продовольствием, эвакуации раненых и т.п. <…> Теперь до свидания, дорогой Ники, привет Аликс и «Солнышку»[472]. Остаюсь всегда преданный тебе и любящий друг и кузен Вилли.

Дневник Николая II

11 августа. Петергоф

Знаменательный день крещения нашего дорогого сына. Утро было ясное и теплое. До 9 ½ перед домом по дороге у моря стали золотые кареты и по взводу Конвоя, Гусар и Атаманцев. Без пяти 10 шествие тронулось. <…>

Крестины начались в 11 час. Потом узнал, что маленький Алексей вел себя очень спокойно.

Ольга, Татьяна и Ирина[473] с другими детьми были в первый раз на выходе и выстояли всю длинную службу отлично. Главными восприемниками были Мамá и д. Алексей.

8 сентября

Аликс и я были очень обеспокоены кровотечением у маленького Алексея, которое продолжалось с перерывами до вечера из пуповины. Пришлось выписать Коровина[474] и хирурга Федорова[475]; около 7 час. они наложили повязку. Маленький был удивительно спокоен и весел! Как тяжело переживать такие минуты беспокойства!

9 сентября

Утром опять на повязке была кровь; с 12 час. до вечера ничего не было. Маленький спокойно провел день, почти не плакал и успокаивал нас своим здоровым видом!

10 сентября

Сегодня целый день у Алексея не показывалась кровь; на сердце так и отлегла щемящая забота. Имел три доклада и прием.

11 сентября

Слава Богу, у дорогого Алексея кончилось кровотечение уже двое суток 96. Так и просветлело на душе! День стоял тихий и совсем теплый.

Письмо Николая II вдовствующей императрице Марии Федоровне

22 сентября. Петергоф

Меня по временам сильно мучает совесть, что я сижу здесь, а не нахожусь там, чтобы делить страдания, лишения и трудности похода вместе с армией. Вчера я спросил дядю Алексея, что он думает? Он мне ответил, что не находит мое присутствие там нужным в эту войну. А здесь оставаться в такое время, по-моему, гораздо тяжелее!

Дневник Константина Константиновича

2 октября. С.-Петербург

Вести о нашем поражении производят мучительное впечатление.

Нынешнее настроение общества слишком напоминает то, что было в самом конце 70-х годов, в 1880-м и 1881-м. Тогда правительство растерялось, но все же чувствовалась власть; теперь же власть пошатнулась, и в безволии Государя вся наша беда. Нет ничего определенного, на одни и те же дела сегодня смотрят с одной, а завтра с противоположной точки зрения. Смута растет и чувствуется впереди что-то неведомое, но неминуемое и грозное.

4 декабря

У нас точно плотину прорвало: в какие-нибудь два-три месяца Россию охватила жажда преобразований; о них говорят громко. Калуга, Москва, а теперь и петербургская Дума единогласно постановила адрес, в котором всеподданнейше требует всякой свободы. Революция как бы громко стучится в дверь. О конституции говорят почти открыто. Стыдно и страшно.

21 декабря

Ужасная весть! Только что прочел в «Новом времени» сообщение, правда полученное из иностранных источников, о падении Порт-Артура. Газета говорит, что он сдался, что Стессель согласился на поставленные японцами почетные условия. Но слово «сдался» меня мучает; пусть, «пал», но «сдался»! Разве русские сдаются?

23 декабря

Как громом ошеломила меня весть о сдаче Порт-Артура. У его защитников не оставалось снарядов, все больны цингой и тифом, раненых бездна, японские снаряды попадали в госпитали и ранили уже раненых. Мы взорвали форты и суда в порту. Это второй Севастополь и ровно через 50 лет.

Дневник Николая II

21 декабря. По дороге в Минск

Получил ночью потрясающее известие от Стесселя[476] о сдаче Порт-Артура японцам ввиду громадных потерь и болезненности среди гарнизона и полного израсходования снарядов! Тяжело и больно, хотя оно и предвиделось, но хотелось верить, что армия выручит крепость. Защитники все герои и сделали более того, что можно было предполагать. На то, значит, воля Божья!

1905

Забастовки и беспорядки в столице. Вооруженное столкновение войск с мирной демонстрацией в С.-Петербурге – «кровавое воскресенье». Убийство великого князя Сергея Александровича в Москве. Запрет императора родственникам ехать в Москву на похороны. Гибель русской эскадры в Цусимском проливе. Восстание на броненосце «Князь Потемкин Таврический». Разрастание революции. Портсмутский мирный договор и окончание войны с Японией. Женитьба великого князя Кирилла Владимировича, несмотря на запрет Николая II. «Тяжелое решение» – манифест 17 октября и создание Государственной думы. Знакомство царской четы с «человеком Божиим» Г. Е. Распутиным. Вооруженное восстание в Москве

Дневник Николая II

8 января. Царское Село

Со вчерашнего дня в Петербурге забастовали все заводы и фабрики. Из окрестностей вызваны войска для усиления гарнизона. Рабочие до сих пор вели себя спокойно. Количество их определяется в 120 000чел. Во главе рабочего союза какой-то священник