Валерий Золотухин - Знаю только я

Вечер. Перед «Послушайте» Марина поздравила меня с утверждением мне высшей категории. Выходит, я вышел сегодня на подмостки артистом высшей категории, приятное дело, но и ответственность на плечах откуда ни возьмись — соответствуй, брат! Из всех занятых в спектакле я один такой, артист высшей категории, самый высокооплачиваемый, выходит, лучше всех и играть надо, соответствовать получаемому рублю. Вот так когда-нибудь, с Божьей помощью, я выйду заслуженным и т. д. И опять меня Борис похвалил:

— Наблюдал за тобой, какая же ты все-таки зараза, как точно у тебя все сделано, одно из другого перетекает, и зритель это сразу чувствует, сразу проглатывает.

21 апреля

Вечер. «Галилей». Звонил опять Высоцкий, говорит: «Из-за меня неприятности у Гаранина с книжкой».

Теща 23 апреля уезжает недели на две с половиной по гостям — в Псков — Ленинград… Как я выкручусь с Кузькой, со съемками?! Зайчику совсем нельзя с ним выходить, он дергает сильно и может Ваську с места спихнуть.

Завтра будем отмечать ПЯТИЛЕТИЕ театра. Высоцкий прислал всякие свои шуточные репризы-песенки на тему наших зонгов. За столом будем сидеть: я с Зайкой, Бортник и Желдин[110] с женой. Автограф Высоцкого я Таньке не отдам. Пусть и у меня будет автограф опального друга.

26 апреля

Ну и кричал вчера шеф на нас, не помню такого по звуку страшного ора. Два раза пустил петуха на самом патетическом месте, и только они заставили его сбавить темперамент, а то уж больно конфузно выходило: он разбежится, вздрючится, грох кулаком об стол — и петух… Колотил кулаком об стол так, что динамики разрывались, вся техника фонить начинала… Чудно…

— Я думал всю ночь после вчерашнего безобразного спектакля («10 дней») и решил — хватит. Я пару человек выгоню для начала, какое бы тот или иной ни занимал положение… Играет пьяный, после пятилетия кое-как на третий день к вечеру разбудили, и его покрывают, дескать, он же сыграл, текст ведь он доложил нужный… Это черт знает что… Тов. Иваненко не вышла на выход… Или работаете, или уходите… Я много раз вам говорил, что вы очень стали работать плохо, а вы продолжаете не являться на занятия пантомимой… Другим занимаетесь… Вы знаете мой характер, вы знаете, что меня снимали с работы год назад… [На полях: похоже на Солженицына.] Меня не такие ломали и не сломали, — вот тут грохал и пускал петухов, — и я не позволю разным холуям, — грох! — и циникам глумиться надо мной… Чего вы добиваетесь?.. Я говорю вам, и это не нервный мой всплеск, это обдуманное, зрелое рещёние: если вы не наладите дисциплину изнутри, в один прекрасный день я не явлюсь на репетицию, просто не приду на работу, и всё. На вас ничего не действует. Я пытался личным примером на вас действовать, всё впустую: почему я не позволяю себе пойти к врачу в репетиционное время? Зуб болит — человек не приходит, насморк — не приходит, а я не могу репетировать… Я на карачках пять лет приползаю иногда на репетицию вовремя, у меня тоже есть дела, почему я не делаю их во время рабочего времени? Г.Н., завтра всех не явившихся сегодня — ко мне, и я буду сам решать: этому выговор, этому выговор с последним предупреждением — и увольнять потом. Буду заменять, пусть хуже играет, но это добровольное общество я раскачаю.

Ополчились на сыров[111]. Говорят, кто-то передал после «Галилея» Хмельницкому веник с надписью: «Не в свои сани не садись». До него веник не дошел, но народ знает, значит, попадет и к нему эта змея. Не хотел бы я в своей жизни даже и сплетню такую про себя знать. Но такая наша жизня — любишь славу и восторги, не откажись иногда и дерьмом умыться.

А у меня мысль — не работа ли это Таньки и не подозрение ли таковое на нее заставило шефа так лягать ее вчера, не совсем уж обоснованно.

Как все в жизни бывает: Шаповалов[112] голоса лишился, и обратились к Губенко выручить театр, сыграть Пугачева. Николая разыскали на «Мосфильме», он согласился и попросил репетицию перед началом. И сыграл. Спектакль прошел замечательно, мастер сразу поднял его. Соболев[113] спросил у меня, как я к этому отношусь, что, «дескать, обосрали человека, а потом просят, унижаются».

— А почему? Все правильно. В театре несчастный случай, театр многое ему дал, и ничего страшного. Надо взаимно прощать друг другу обиды, об этом в Евангелии сказано. Что поделаешь? Театр — производство, а не просто личные взаимоотношения Губенко с Любимовым. Театр — дело выше этих отношений, и прекрасно, что Любимов не закочевряжился, как истеричка, а попросил выручить. Нет, мне это понятно. Пришло 600 человек, и надо играть. Слишком много отмен, слишком много неприятностей у театра, чтоб еще считаться с личными обидами и отказываться от просьбы сыграть первого исполнителя, тем более что это всегда — высший класс.

29 апреля

Вчера Высоцкий приходил в театр, к шефу. Сегодня он говорит с директором. Если договорятся, потихоньку приступит к работе, к и гранию.

Отправил в Ленинград телеграмму:

«Предложением играть Махно очень заинтересован. Возможность приезда — вторая половина мая. Уважением — Золотухин».

Иваненко просит, чтобы я отдал черновики, автографы Высоцкого: «Мы с ним собираем все, что им написано».

— Запишите, что один автограф у меня, у Золотухина.

3 мая. Суббота

Праздники продолжаются, и моя хворость тоже. Сегодня под утро с 4 до 6 так прихватило, ну, думаю, вот так и кончается человек. Всю грудь разодрало на клочки. И сегодня я не пошел на репетицию — больше, чтоб угодить жене.

— Почему ты ни в чем не заменяешься? Почему они тебя эксплуатируют? Почему Губенко с Высоцким заменяются, и снимаются, и дела свои делают — потому что они сильные люди, самостоятельные — мужчины, а ты мямля. Я пойду сама в театр и буду ругаться, что они тебя не жалеют, а если ты калекой останешься после осложнения, калека ты мне не нужен, я тебя брошу…

— А я тебя буду любить, что бы с тобой ни случилось, все равно.

— Начитался Евангелия, ты Джека Лондона читай или посмотри внимательно несколько раз «Великолепную семерку», вот каким мужчина должен быть.

Чтобы не быть мямлей, я не пошел на репетицию.

— За столом — это не работа, ты мозоли насидишь. Ты по дому поработай: в магазин сходи… подмети.

— Толстой всю жизнь не работал, за столом сидел…

— Толстой, между прочим, пахал…

— А я Кузьку вывожу…

Зайчик ворчит, зашивается, готовит обед — Высоцкий обещал быть, где он?

4 мая

…И он пришел. Вчера партбюро обсуждало его возвращение. Рещёно вынести на труппу 5-го числа.