На крыльях любви. История создания метода Тета-исцеления - Гай Стайбл

тому же у нас был офис, которым надо было руководить, а еще приходилось решать проблемы наших детей, особенно сыновей – и Гая, и моего.

Возникали и иные сложности, отражавшиеся на моем физическом и эмоциональном состоянии, иной раз я доходила до такого предела, когда мне хотелось покинуть этот мир и соединиться с Богом. Мир для меня был слишком груб и жесток, и я не понимала, хочется ли мне жить дальше. Конечно, я работала с установками, и тем не менее я не знала, как очистить сердце от переполнявшей его тоски.

В книге «Тета-исцеление: продвинутый уровень» я упоминала, что уже в июле 2006 года чувствовала себя невероятно уставшей, была полна печали и разочарования, а еще меня не отпускала давящая боль в груди. Я начала работать над своим исцелением, в первую очередь над своими легкими, но услышала голос Создателя: «Нет, дело не в легких, а в сердце. У тебя хроническая сердечная недостаточность».

В отчаянии я воскликнула: «Но как это возможно! Я слишком молода, чтобы страдать сердечной недостаточностью!»

Однако мои худшие опасения оправдались, когда я попала к врачу. Он сказал: «Придется принимать такое-то лекарство, посмотрим, как оно подействует. Не волнуйтесь, Вианна, если лекарство работать не будет, помните о том, что вы молоды и вам не противопоказана пересадка сердца».

Его честность и прямота заслужили мое восхищение, но я была в полном расстройстве. Я чувствовала, что, если во мне будет сердце другого человека, я не смогу заниматься целительством. Гай также был потрясен – ведь весь наш мир строился вокруг меня и моей учительской миссии.

Сама мысль о том, что мое имя может появиться в списке людей, нуждающихся в пересадке сердца, была для меня невыносимо тяжела, как и рекомендация принимать лекарственный препарат, однако от него я все-таки отказываться не стала. В то время в моей жизни происходило столько всего, что прием лекарства виделся мне самым простым способом поддержать себя – до тех пор, пока я сама не пойму, как исцелить свое сердце. Однако, едва начав прием, я сразу же почувствовала, что мое тело с ним не справляется. У меня начались головокружения и обмороки.

Через несколько дней мы ждали на ужин группу музыкантов. После еды они стали для меня играть. У одного из них был прекрасный инструмент – альт работы Страдивари. Музыка, которую они исполняли, была наполнена печалью.

Музыканты попросили меня спеть мелодию, которая бы шла прямо из сердца. Я ответила, что вряд ли она придется кому-то по вкусу, ведь она слишком грустная. Но все же я поднялась, вышла на Седьмой План Существования и скорбным голосом начала петь.

Я почувствовала, как через звук, лившийся из меня, печаль оставляет меня, и тут внезапно мне открылись причины, по которым я чувствовала себя столь несчастной и больной: это было старое горе, жившее в молекулах моего сердца. Я работала со своими убеждениями, но никогда не думала о том, чтобы освободить сердце от той застарелой боли, с которой оно давно свыклось. В тот момент я осознала, что выпустила из себя все накопившееся за годы разочарование от своих непреклонных, но обреченных на провал попыток побудить людей увидеть в себе божественное начало. Я узрела опустошение после многих веков, проведенных в попытках соединить людей с Богом. Целые эпохи, прошедшие в войнах и битвах, вся человеческая глупость – все это вышло из моего сердца.

Выпуская эту энергию из себя, я в какой-то момент захотела остановиться, но тут же услышала голос Бога: «Иди дальше, Вианна, не прекращай».

Я спросила: «Эта энергия – она моя?»

Бог сказал: «Какая разница, Вианна? Она здесь. Выпусти ее».

Закончив, я открыла глаза и увидела слезы на глазах собравшихся в комнате людей. Одна из самых прекрасных вещей, дарованных человеку, – это его способность плакать. В каком-то смысле, печаль – это дар. Замечательно, когда умеешь плакать, если знаешь, как использовать этот акт для того, чтобы что-то из себя выпустить. Я поняла, что скопила в себе слишком много горя, связанного с моими взаимоотношениями с родом человеческим, и вот теперь я получила возможность жить без этой привязанности. В моем сердце печаль сменилась радостью.

Этот процесс помог моему сердцу исцелиться, и я была бы в полном порядке, если бы смогла свести на нет прием лекарств. Однако у меня не было времени, чтобы пойти к врачу (как я неоднократно говорила своим ученикам, я не прекращаю прием лекарств до тех пор, пока врач сам их не отменит), а впереди меня ждал семинар по интуитивной анатомии, который я обещала провести в Италии. И снова я оказалась в ситуации, когда могла двигаться вперед, только опираясь на крылья молитвы.

Борго-ди-Тральята (недалеко от Рима)

Курс проходил в нескольких километрах от Рима, в местечке, которое в каком-то смысле стало местом рождения сертификационной программы для преподавателей Тета-исцеления в Италии. Развитием программ по Тета-исцелению в Италии занимался Даниэле Сордони, он переводил учебные пособия и книги, вел занятия. Он же организовал для нас этот семинар, проходивший в Борго-ди-Тральята в зданиях, когда-то бывших частью старинной виллы и фермы, а теперь переделанных под конференц-центр, гостиницу и ресторан.

Мы сами в этой гостинице не жили, поскольку в этом случае, по словам Даниэле (который, по всей видимости, был прав в своей оценке), студенты не дали бы нам и шагу ступить и нам пришлось бы забыть об отдыхе. Однако нам приходилось тратить около 45 минут, чтобы выбраться из римских пробок и смога на чистый воздух, и так каждый день. Поездка эта вызывала определенный стресс, ведь транспорт в Риме похож на водный поток, несущийся по своим собственным законам. То и дело между машинами проскальзывали мотоциклы, да и сами автомобили прижимались друг к другу так, что потом едва-едва разъезжались. Загазованность временами переходила все границы. Одним словом, путь на семинар был похож на американские горки, и неудивительно, что, добравшись до места, мы чувствовали себя ошеломленными.

Местечко Борго-ди-Тральята располагалось на двух холмах: конференц-центр был на одном из них, а на другом, более импозантном, находился ресторан. Вилла дышала древностью и очень подходила для занятий благодаря той позитивной энергии, которая в ней ощущалась, – это вообще характерно для конференц-центров, расположенных вне больших городов. Мы испытывали только одно неудобство, вызванное отсутствием кондиционеров, – нам приходилось открывать окна, чтобы получить хоть какое-то облегчение от жары.

Итак, я вела занятия в условиях средиземноморского лета, а в душе у меня закрадывалось подозрение, что лекарство, которое я принимаю, скорее