Комната, полная зеркал. Биография Джими Хендрикса - Чарльз Р. Кросс

на себя молочный коктейль. «Я сразу подумал, что он лучший гитарист, которого я когда-либо видел», – вспоминал Чендлер в фильме о Джими Хендриксе.

После сета трое сели за столик, и Чендлер представился. Он расспрашивал Джими о “Hey Joe” и о том, как он придумал свои гитарные партии для этой песни. Эта счастливая случайность – их общая любовь к “Hey Joe” – стала фундаментом для их творческого сотрудничества. За время разговора Чендлер узнал о годах, проведенных Джими на гастролях с Литл Ричардом и The Isley Brothers, и убедился, что у Хендрикса есть задатки настоящей звезды. «Я просто сидел и думал про себя: «Где-то должен быть подвох, кто-то наверняка подписал с ним контракт много лет назад», – вспоминал Чендлер в интервью много лет спустя. – Я просто не мог поверить, что никто не добрался до этого парня». Джими рассказал о Джагги Мюррее и контракте с Sue Records, и Чендлер сказал, что попробует с этим разобраться. О контракте с Эдом Чалпином и PPX Джими упомянуть забыл или промолчал намеренно.

Чендлер спросил, как Джими относится к тому, чтобы переехать в Англию – там, по его мнению, Хендрикса ждал успех. Позже Джими всегда говорил, что сразу же согласился с этой идеей, но многие вспоминают эту историю иначе: переезд в Англию сначала напугал гитариста. Он так мало знал об этой стране, что спросил, будет ли его гитара работать на английском электричестве. Тем не менее в конце встречи мужчины заключили джентльменское соглашение. Чендлеру предстоял еще месяц гастролей по США с The Animals. Он заверил Джими, что после тура вернется, чтобы уладить все детали.

Если Хендрикс и воспринимал предложение Чендлера всерьез, то не подавал виду в разговорах с друзьями или в своей работе в течение следующего месяца. Он продолжал играть в Гринвич-Виллидж с мыслью о том, что, возможно, подпишет контракт в Штатах и выпустит пластинку. Пройдет пять недель, прежде чем Джими подаст заявление на загранпаспорт. Тем временем у него появлялось все больше поклонников в Гринвич-Виллидж.

Привлечь внимание других музыкантов было несложно. В самом разгаре концерта к Джону Хэммонду – младшему подбежал друг и сказал, что парень через улицу играет песни из недавнего альбома Хэммонда. Это был “So Many Roads”, который тот записал годом ранее вместе с будущими суперзвездами: Робби Робертсоном, Левоном Хелмом и Гартом Хадсоном, позже вошедшими в The Band, а также с Чарли Масселуайтом и Майком Блумфилдом. Придя в клуб, Хэммонд был поражен, обнаружив, что Джими играет Робертсона лучше, чем сам Робертсон. После сета Хэммонд представился. «Джими сказал мне, что он родился в Сиэтле. Он был очень открытым, дружелюбным и талантливым, – вспоминал Хэммонд. – Любой, кто слышал его музыку или видел, как он играет, понимал, что он станет звездой, это было очевидно». Между ними завязалась дружба, и Хэммонд согласился принять Джими в свою группу на две недели в Café Au Go Go. На той же неделе Хэммонд устроил Хендриксу встречу со своим знаменитым отцом. Джон Хэммонд – старший, контракты с которым уже подписали Билли Холидей и Боб Дилан, а позже и Брюс Спрингстин, стал еще одной акулой индустрии, упустившей Джими Хендрикса.

Хотя Café Au Go Go вмещало всего двести человек, это был главный клуб Гринвича, в котором выступали многие музыканты. В группе Хэммонда Джими вернулся на позицию бэк-гитариста, но во время сета ему предоставили соло. Музыкант Кирнан Кейн был одним из двадцати зрителей первого шоу Джими в Au Go Go. «То, что он вытворял с этой Strat[coaster], просто сводило с ума, – вспоминал Кейн. – В его игре было много элементов шоу, но было и содержание, и оно подавалось таким образом, что захватывало все твое внимание». Когда Кейн вернулся на следующий вечер, зал был достаточно пуст, чтобы он мог занять то же место, что и накануне, – прямо перед Джими.

В ту неделю хедлайнером в клубе была Эллен МакИлвейн, она сразу же подружилась с Джими. Он уже был звездой начала концерта, но у него хватило наглости спросить, может ли он присоединиться к группе МакИлвейн во время выступления. Она была так ошарашена, что согласилась. В теории Джими должен был быть бэк-гитаристом, но ему удалось превратить все выступление в собственное шоу, и в тот вечер он завоевал множество поклонников. «Он просто сразил всех, – отмечал Билл Донован, работавший в то время в клубе. – Он играл с гитарой у себя за спиной и проделывал все трюки, что украл у Ти-Боуна Уокера. Мы думали, это он их изобрел, никто из присутствовавших не понимал, что это часть афроамериканской традиции, уходящей корнями в 1920-е годы». Армия фанатов постепенно росла, как и репутация Джими.

И все же, когда на следующей неделе в Au Go Go пригласили настоящего блюзового исполнителя, Джими пережил унижение, сравнимое с его поражением в Нашвилле. Решив воспользоваться тем же способом, с помощью которого он пробился в группы Хэммонда и МакИлвейн, Джими спросил, может ли сыграть с легендарным игроком на губной гармошке Джуниором Уэллсом. В середине сета Уэллс объявил толпе: «Я слышал, у нас в зале есть настоящий дикарь, который очень хочет сыграть». Когда Джими поднялся на сцену, Уэллс удалился в гримерку. Озадаченный Джими сыграл с группой три песни, ожидая возвращения Уэллса. Вернувшись, тот начал выкрикивал оскорбления в адрес Джими: «Маленький грязный ублюдок! Не смей красть мою группу!» Уэллс столкнул Джими со сцены. Сначала Джими выглядел смущенным, как будто ждал, что Уэллс вот-вот объявит, что это розыгрыш. Но когда стало очевидно, что это не шутка, лицо Джими стало пепельно-серым. «Он был раздавлен, – сказал Билл Донован. – Я думал, он расплачется. После этого мы не видели его пару дней».

МакИлвейн была одной из немногих музыкантов в Гринвиче, знавшей Джими еще во времена, когда он играл в полностью черной группе. «Я видела его в Атланте с Кингом Кертисом, – вспоминала она. – Из-за прически мы называли его Черным Диланом». МакИлвейн спросила своего менеджера, не хочет ли он работать с Хендриксом. Тот ответил: «Не стоит приглашать его в свою группу, он черный». Хотя Гринвич был одним из самых прогрессивных мест в Соединенных Штатах, музыкальному бизнесу было еще далеко до расового равенства. Однажды в клубе Au Go Go выступала афроамериканская соул-ревю-группа. В тот вечер Джими с Эллен вместе смотрели выступление. Белые гринвические хипстеры встретили шоу без особого энтузиазма. Хендрикс повернулся к МакИлвейн и сказал: «Они никогда раньше не видели соул-группу». В тот вечер он получил важный урок: