Элвис Пресли. Безрассудная любовь - Питер Гуральник

представить. Каждый вечер ходить на разное шоу, после чего захватывать с собой несколько женщин, а на следующий вечер снова устраивать вечеринку. Ходить в бары, смотреть Фэтса Домино, Деллу Риз, Джэки Уилсона, Four Aces, Dominoes — всех великих артистов. Мы всегда были на ногах и никогда не спали, мы все принимали таблетки, чтобы не отставать друг от друга».

Съемки следующей картины начались в конце октября после краткого возвращения в Мемфис и записи четырех песен в Нэшвилле 15 октября. Картина «Kid Galahad» («Крошка Галахэд») — вторая из двух запланированных в договоре с «Мириш Бразерс» — оказалась заметно отличающейся от того, с чем ему пришлось столкнуться в «Follow That Dream». Он снова играл свого рода idiot savant — на этот раз незаурядного боксера, — но без комического налета предыдущего фильма. Он был недоволен своей внешностью (его вес возрос почти до 100 килограммов), разочарован в фильме и ощущал себя обманутым. Едва ли не единственным утешением были уроки бокса, которые он брал у бывшего чемпиона мира во втором полусреднем весе Муши Каллахэна. Тот обращался с ним почтительно, и Элвис питал к нему большое уважение. Вместе с тем его уязвляло безразличие Чарльза Бронсона, игравшего роль его ершистого, но доброго тренера. Бронсон, один из пятнадцати детей шахтера, урожденного литовца, и участник Второй мировой войны, дал очень ясно понять, что демонстрации Элвисом приемов карате впечатления на него не производят. Элвис, со своей стороны, признался Реду и Сонни, вернувшемуся теперь из ссылки (без видимых проявлений враждебных чувств с обеих сторон), что не выносит Бронсона, презрительно окрестив того «мускулистой обезьяной».

После трех недель выездных съемок они переехали в новый дом на Белладжио в двух шагах от Перуджия — уэй. Это была средиземноморская вилла, дававшая больше простора парням, в которую Элвис перевез с собой из дома на Перуджия — уэй команду слуг из мужа и жены — дворецкого и поварихи. Туда же они привезли и свои обычные семейные ссоры: Джо и Шеф по — прежнему не ладили друг с другом; Элвису понравилась девушка Сонни, что привело к предсказуемым результатам; новый парень, Марти Лэкер, друг Джорджа Клейна, впервые поселившийся с ними, казалось, возомнил себя помощником Джо и гладил всех, включая Джо, против шерсти; Элвис, как всегда, подбивал Ламара высказываться на темы, в которых тот ничего не смыслил, выставляя его на посмешище; а Джин чувствовал себя все больше и больше чужим.

Едва ли не самой большой забавой был шимпанзе по имени Скэттер, которого Элвис привез в октябре от известной в Мемфисе телевизионной личности капитана Билла Киллбрю. Скэттер был только одной из многих в длинной череде обезьян, которые вернулись к Джейхью — паукообразной обезьяне, которая жила в 1956 году в клетке на застекленной веранде на Одюбон — драйв. Киллбрю научил Скэттера «водить машину» (Киллбрю сидел позади него со специальным приспособлением, которое позволяло ему рулить, нажимать на газ и тормоз с заднего сиденья), и Алан надевал ему шоферскую фуражку и, посадив себе на колени, разъезжал на «Роллс — Ройсе», готовый нырнуть под щиток всякий раз, когда видел кого — нибудь, на кого мог произвести впечатление вид обезьяны за рулем. Скэттер внес в их жизнь элемент непредсказуемости: сразу же после его покупки в Мемфисе он укусил жену Вернона Ди; превратил в обломки гостиничную комнату во Флагстаффе; больше всего он любил заглядывать девушкам под платья и, как и все шимпанзе, был эксгибиционистом. Парни также приучили его к спиртному, и конца не было историям о Скэттере — и о том, как он повырывал все телефонные провода в доме, и о том, как он пробовал совокупиться с бывшей стриптизершей Брэнди, и о номерах, от которых вставали дыбом волосы (и торчком юбки), выкидываемых им почти с каждой второй девушкой, появлявшейся в доме. Когда больше не о чем было говорить, всегда темой был Скэттер.

Съемки завершились 19 декабря, что давало им больше чем достаточно времени, чтобы вернуться домой к Рождеству, — но только какой от этого был прок? Вернон и Ди по — прежнему жили в доме, хотя недавно и приобрели неподалеку домик с тремя спальнями, — но даже если бы они и успели переехать до праздников, все равно не было никакой действительной причины ехать домой. Изначальный план, поддерживаемый Полковником, предполагал поехать на несколько дней в Лас — Вегас, чтобы отдохнуть и повеселиться. Билли и Марти вернулись в Мемфис повидать свои семьи, и некоторые другие парни тоже разъехались на разное время. Но тут Джо начал встречаться с Джоанн Робертс, двадцатилетней танцовщицей из клуба «Сэндз», и вскоре и все остальные, казалось, нашли себе более чем достаточные развлечения. Элвис вызвал к себе на несколько дней Бонни Банкли, свою «другую» мемфисскую подругу, и он с Бонни и Джо с Джоанн нередко проводили спаренные свидания в «Роллс — Ройсе», во время которых кто — то из парней вел их машину, а остальные ехали следом.

Для Джоанн, которая приехала в Лас — Вегас после того, как прошлым летом закончилось ее царствование в качестве Мисс Миссури, славилась не только своей внешностью красавицы блондинки, но и своим веселым и бойким нравом. «Элвис был таким замечательным и нежным — он был всегда больше чем вежливым. Я помню, как он одергивал парней, если кто — то из них называл другого по имени, говоря: «Я называю его «мистером», поэтому тебе лучше тоже называть его «мистером»». Не знаю, я все это воспринимала как нечто нормальное. Упоительно было появляться где — нибудь с ним и видеть, как все оборачиваются, — в нем было что — то такое мистическое. С ним идешь на любое шоу и встречаешь самое лучшее обхождение: «Проходите сюда на первый ряд». Все было твоим. Все. что пожелаешь. Эго было умопомрачительно».

В глазах Джо это была не такая уж моноцветная картина. Его собственное представление об Элвисе было все более противоречивым, окрашиваясь в цвета его восприятия себя как человека, больше разбирающегося в жизни и знающего ее изнанку. «Элвис был очень беззащитным. Он ничего не знал об улице. Он знал только то. о чем читал в книгах». А эта беззащитность, чувствовал Джо, вела к слабости, боязни конфронтации, неспособности брать на себя ответственность и потребности окружать себя потенциальными козлами отпущения, в числе которых, понимал Джо, неизбежно окажется и он сам.

В Новый год они столкнулись с Доном Робертсоном, который приехал в город, чтобы расписаться со своей женой, и тоже остановил в