Оборона «Дурацкого брода». Бурская война глазами английского офицера - Ивлин Во

подготовке. Он ковылял водиночестве в гимнастический зал, где они занимались в составе группы, и в таком же одиночестве ковылял за ними, когда они возвращались. Им выдали полевую форму одежды, и они надевали ее на. занятия. Вечером желающие могли переодеваться в повседневное обмундирование. Никаких приказов или распоряжений на этот счет не поступало. Парадного обмундирования не было. На занятиях изучали стрелковое оружие и утром, и во второй половине дня. Занятия проводились в соответствиибс наставлением, страница за страницей, рассчитанным на усвоение даже самым бестолковым новобранцем.

– Просто вообразите, джентльмены, что вы играете в футбол. Полагаю, некоторые из вас не отказались бы поиграть сейчас. Правда ведь? Итак, вы играете правым крайним нападающим. Ветер дует прямо в ворота противника. Понятно? Вы подаете угловой. Понятно? Скажите мне, куда вы будете нацеливать свой удар, прямо в ворота? Может кто-нибудь сказать мне, куда вы будете целиться? Мистер Триммер, вот вы, например, куда вы будете целиться, прямо в ворота?

– О, конечно, сержант.

– Да? Прямо в ворота? А как думают другие?

– Нет, сержант.

– Нет, сержант.

– Нет, сержант.

– О, вы будете целиться не в ворота? Так ведь? Хорошо, а куда же вы будете целиться?

– Я попробую дать кому-нибудь пас.

– Я спрашиваю не об этом. Предположим, что вы хотите забить гол сами. Куда вы будете целиться в этом случае? Прямо в ворота?

– Да.

– Нет.

– Нет, сержант.

– Хорошо. Ну, а куда вы будете целиться? Давайте же отвечайте! Неужели никто из вас не играет в футбол? Вы же будете целиться левее ворот, правда ведь?

– Да, сержант.

– Но почему? Может кто-нибудь сказать мне почему?.. Вы будете целиться левее ворот, потому что надо учитывать дующий в ворота противника ветер. Правильно?

Когда Гая вызвали к прицельному станку, он взял поправку на ветер. Позднее, в гимнастическом зале, преодолевая боль в ноге, Гай лег на пол и нацелил винтовку в глаз Сарам-Смита, в то время как тот, прищурившись, смотрел на Гая через ортоскоп. Сарам-Смит заявил, что все «выстрелы» Гая в цель не попали.

Всем было хорошо известно, что как-то Гай убил льва. Инструкторы-сержанты не однажды припоминали этот эпизод на занятиях. «Мечтаете об огромном диком звере, мистер Краучбек? – спрашивали они, когда он был недостаточно внимателен. – Впереди вас дерево с густой кроной. Сто двадцать градусов справа – угол желтого поля. В этом углу – лев. Два выстрела по льву. Огонь!»

Участие Гая в деятельности столовой комиссии никоим образом не создавало ему привилегированного положения. Наоборот, теперь он вынужден был выслушивать массу довольно резких упреков и жалоб: «“Дядюшка”, почему у нас такие плохие соленья и маринады? Неужели нельзя закупать что-нибудь получше?»; «“Дядюшка”, а почему виски у нас не дешевле, чем в отеле “Грэнд”?»; «Зачем мы выписываем “Таймс”? Ее никто, кроме вас, не читает». В механизм размеренной казарменной жизни попадали и накапливались крохотные зерна зависти, и это, в свою очередь, приводило к напряженности в отношениях.

В течение прошедшей недели Гай с возраставшей остротой чувствовал свое одиночество и приходил во все большее уныние. Когда на восьмой день он услышал, что в Кут-эль-Амару едет Эпторп, он чувствовал себя веселым и бодрым в течение всего скучного занятия на тему: «Определение дистанции».

– …Для чего нам надо определять дистанцию? Чтобы правильно оценить расстояние до цели. Понятно? Правильно определенная дистанция до цели обеспечивает эффективность стрельбы и позволяет избежать напрасного расхода боеприпасов. Понятно? На расстоянии двухсот ярдов все части тела человека видны отчетливо. На расстоянии трехсот ярдов очертание лица человека расплывчатое. Четыреста ярдов – лица уже совершенно не видно. При расстоянии шестисот ярдов голова становится точкой, а тело сходит на конус. Вопросы есть?..

Когда Гай шел, прихрамывая, из гимнастического зала в дом, он повторял про себя: «На расстоянии шестисот ярдов голова выглядит точкой, четыреста ярдов – лица не видно» – не для того, чтобы запомнить это, а просто как ничего не значащие фразы. Еще не дойдя до дома, он все перепутал и уже говорил: «Четыреста ярдов – голова, как лицо; шестьсот ярдов – никакой точки». Это был для него самый плохой день за все пребывание в армии.

Войдя в дом, Гай увидел Эпторпа. Тот сидел в холле.

– Очень рад снова видеть тебя, – искренне сказал Гай. – Ну как ты теперь, здоров?

– О нет, нет, до этого еще далеко. Но мне сказали, что для легкой работы я годен.

– А что, опять «бечуанский живот»?

– Я не шучу, старина. Со мной произошел очень неприятный случай. В ванной, когда я был в чем мать родила.

– Что ты говоришь! Как же это случилось, Эпторп?

– Я как раз и собирался рассказать, но мне показалось, ты будешь смеяться надо мной. Я был у своей тетушки в Питерборо. Дел у меня особых не было, но я не хотел, так сказать, потерять свою форму и решил поэтому ежедневно выполнять несколько физических упражнений. Случилось так, что в первое же утро я поскользнулся, упал и сильно ушибся. Должен сказать тебе, болит очень здорово.

– Что же именно ты ушиб, Эпторп?

– Колено. Я даже думал, что у меня перелом. И ты знаешь, найти военного врача оказалось не так-то просто. Моя тетушка хотела, чтобы я пошел к ее доктору, но я настоял на том, чтобы меня посмотрел военный врач. Когда я наконец добился этого, врач сказал, что дело серьезное. Отправил меня в госпиталь. В сущности, пребывание в госпитале оказалось очень интересным. Ты ведь, по-моему, никогда не был в военном госпитале, Краучбек?

– Нет, пока не был.

– Очень даже стоит побывать. Нам нужно знать все рода военной службы. На койке рядом со мной лежал сапер с язвами…

– Эпторп, я должен задать тебе один вопрос…

– Я и рождественские дни провел в госпитале. Добровольческие вспомогательные отряды пели рождественские гимны…

– Эпторп, ты хромаешь?

– А как же, старина, конечно хромаю. Такой ушиб даже при самом хорошем лечении не проходит за один день.

– Я тоже хромаю.

– Очень жаль. Но я рассказывал тебе о Рождестве в госпитале. Начальник отделения сделал пунш…

– Ты представляешь себе, Эпторп, какими идиотами мы будем выглядеть?! Я имею в виду, что мы оба будем хромать…

– Нет.

– Как дурацкие близнецы.

– По-моему, старина, ты придаешь этому слишком большое значение.

Однако когда Гай и Эпторп появились в двери столовой, каждый опираясь на трость, все, как один, повернули головы в их сторону, громко засмеялись и дружно захлопали в ладоши.

– Послушайте, Краучбек, это что же, было запланировано заранее?

– Нет. Это, кажется, простая случайность.

– Гм, по-моему, довольно безвкусная.