Алексей Карпов - Юрий Долгорукий

Вопрос о киевском княжении, кажется, не поднимался. Здесь между князьями существовала некая недоговоренность. Юрий конечно же не собирался воевать за возвращение Ольговича на киевский престол; Святослав же об этом пока (может быть, только пока?) старался не думать.

В конце ноября или в декабре 1146 года Юрий, собрав свое войско, выступил в поход и направился в Черниговскую землю — на соединение со Святославом. Однако дойти ему удалось только до Козельска — небольшой крепости на реке Жиздре, в пределах Вятичской земли. Его дальнейшему продвижению воспрепятствовал великий князь Изяслав Мстиславич.

Когда Изяславу стало известно о союзе между Юрием и Святославом и о намерении Юрия принять участие в военных действиях, он немедленно отправил своих гонцов «полем» к муромскому и рязанскому князю Ростиславу Ярославичу, веля тому напасть на владения Юрия. Муромские князья имели свои счеты с суздальскими. Ростислав, двоюродный брат Ольговичей и Давыдовичей, стал муромским князем совсем недавно, после смерти в 1145/46 году родного брата Святослава. Он изгнал своих племянников, сыновей Святослава Ярославича, из княжества, а главным городом сделал Рязань, в которой княжил и раньше. На решимость Ростислава принять участие в войне, по всей вероятности, повлияло то, что изгнанные им племянники нашли пристанище у Юрия Долгорукого и Святослава Ольговича (последний, напомним, принял у себя изгнанного из Мурома Владимира Святославича). Победа Юрия и Святослава неизбежно должна была поколебать позиции Ростислава Ярославича в собственном княжестве. А потому он с готовностью подчинился требованию Изяслава Киевского и принялся «стеречи» (выражение летописца) суздальские волости. Узнав об этом, Юрий немедленно повернул обратно: «И пусти Дюр-ги сына своего Иванка к Святославу, а сам узвратися из Козельска»{153}.

Теперь Юрию пришлось мстить Ростиславу за разорение собственной волости. Сам он в поход не выступил, но в январе-феврале следующего, 1147 года послал на Рязань своих сыновей Ростислава и Андрея. Ростислав Ярославич принять бой не решился и бежал в Половецкую землю. Вынужден был покинуть Рязань и его сын Глеб, которого, по сведениям поздних рязанских источников, тогда же «взяли с Рязани на Дрюческ (город Друцк, в Полоцкой земле. — А.К.)»{154}.

Есть основания полагать, что результатом этого похода стало временное подчинение Муромской и Рязанской земли суздальскому князю. На княжение в Рязань Юрий посадит союзных ему сыновей князя Святослава Ярославича — сначала Давыда, а после его смерти в следующем году — Игоря[32]. Правда, союз с Рязанью просуществует лишь до тех пор, пока сам Юрий будет оставаться в Суздальской земле. Когда же он покинет ее и уйдет на княжение в Киев (это случится в 1149 году), Ростислав Ярославич вернет себе Рязань, а ставленникам суздальского князя придется бегством спасаться из города{155}.

Рязанские дела, естественно, отвлекли внимание Юрия. Между тем его сын Иван в декабре 1146 года привел в Новгород-Северский лишь небольшую часть отцовской дружины. Святослав Ольгович, однако, встретил князя со всевозможными почестями и торжественно объявил о передаче ему Курска «и с Посемьем». Впрочем, сын Юрия мог считаться курским князем лишь номинально. Ибо в таком качестве его не собирались признавать ни князья Давыдовичи, ни Изяслав Мстиславич, намеревавшийся вернуть Курск в состав Переяславского княжества и передать его своему сыну Мстиславу.

Давыдовичи вконец разорили окрестности Новгорода-Северского, причем разграбили и сожгли не только пригородные княжеские села со всем их добром, но и церковь Святого Георгия в Игоревом сельце (эта церковь была поставлена князем Игорем Ольговичем, носившим в крещении имя Георгий). Затем, получив известие о приближении главных сил Изяслава Мстиславича, князья двинулись ему навстречу к Путивлю и подступили к городу на Рождество Христово, 25 декабря. Взять город своими силами Давыдовичи не смогли. Однако когда у стен города появился князь Изяслав Мстиславич с киевским войском, горожане сами вышли ему навстречу. Изяслав целовал крест горожанам на том, что не будет мстить им, посадил в городе своего посадника, а Святославов двор и все хранившееся там имущество и казну отдал на разграбление. Помимо прочего, было роздано — и, надо полагать, тут же выпито — 500 берковцев меду (один берковец по весу равнялся 10 пудам) и 80 корчаг вина, хранившихся в княжеских погребах. «И церковь Святаго Възнесения всю облупиша, — бесстрастно перечисляет летописец похищенное, — съсуды серебряныя, и индитьбе (алтарные покровы. — А.К.), и платы служебныя, а все шито золотом, и каделниче (кадильницы. — А.К.) две, и кацьи (также кадильницы особой формы. — А.К.), и еуангелие ковано, и книгы, и колоколы, и не оставиша ничтоже княжа, но все разделиша, и челяди 7 сот». Как всегда, челядь (рабы) была главной добычей, которую захватывали во время походов. И не только тогда, когда в войне участвовали половцы, но и тогда, когда русские князья действовали сами по себе, без всякого участия степных наемников, и воевали со своими, русскими же…

Когда Святослав Ольгович узнал о взятии своего города и о намерении Изяслава Мстиславича Киевского лично идти к Новгороду-Северскому со всем войском, он созвал на совет дружину, а также князей Ивана Юрьевича и Ивана Берладника и своих дядьев, вождей «диких» половцев Тюнрака и Камоса Оселуковичей. Решение было принято совместно. «Княже, — обратилась к Святославу дружина, — не стряпая (то есть не мешкая. — А.К.) поеди; зде ти не о чем быти: нетуть ни жита, ни что. Пойди в лесную землю, и оттуде ти ся близ слати к отцю своему Гюргеви»,

Лесная земля — это тот огромный лесной массив, по которому Суздальская земля и получила название Залесской. Он тянулся от верховий Десны (город Брянск, или, как называли его в древней Руси, Дебрянск) до устья реки Зуши, притока Оки (город Мценск), то есть покрывал территорию нынешних Брянской, Орловской и отчасти Калужской областей. Здесь начиналась земля вятичей. Это славянское племя последним вошло в состав Древнерусского государства и последним приняло христианство. Еще Владимиру Мономаху, в бытность его черниговским князем, приходилось воевать с ними. Названия многих вятичских городов так или иначе связаны со здешними лесами. Так, название города Брянска (Дебрянска) происходит от слова «дебрь» (обрыв, склон, поросший густым лесом; в современном значении просто густой, дремучий лес); название вятичского города Серенска, или Шеренска, связано с Шеренским лесом, часто упоминаемым в летописи. Через знаменитые Брынские леса некогда ездил герой русских былин «старый казак» Илья Муромец, направляясь из града Мурома к стольному Киеву. (Между прочим, исторический Илья Муромец, ставший в конце жизни иноком Киево-Печерского монастыря, по некоторым сведениям, был современником Юрия Долгорукого.) Именно здесь, в сердце древней Вятичской земли, и мнились позднейшим сказителям былин те «дороги нехожалые», среди которых свивали свои гнезда страшные «Соловьи-разбойники»…