Нас называли ночными ведьмами - Наталья Федоровна Кравцова

          Как много их, друзей хороших,

Лежать осталось в темноте

У незнакомого поселка

На безымянной высоте…

– У наших девушек и поселок, и высота известны. А на могиле их имен нет, – говорю я. – Почему же они стали безымянными героями?! Ведь Дуся Носаль – первый Герой Советского Союза в нашем авиационном полку. И первая летчица – Герой времен Великой Отечественной войны. Почему же она лежит сейчас в земле безымянным героем?!

Песня разбередила душу, слезы брызнули из глаз. Не в силах больше сдерживать себя, я плачу – не стесняясь, открыто…»

Вскоре после опубликования этого отрывка в газете «Советская Кубань» 20 марта 1965 г. у памятника была возложена мраморная плита с именами погибших.

* * *

В районе Новороссийска, над Малой Землей, висели САБы, освещая желтоватым светом сразу большой участок боевых действий. Командир эскадрильи Маша Смирнова и штурман эскадрильи Дуся Пасько еще издали увидели эти немецкие «фонари» желтого цвета. Маша сказала:

– Где-то здесь ходит немец. Сегодня они тоже работают ночью.

– Они всегда выбирают лунные ночи, – заметила Дуся. – Смотри, как хорошо он осветил наши траншеи. Кстати, и свои тоже.

В этот момент прямо по нашим позициям высыпал бомбы немецкий самолет – от взрывов взметнулись снопы искр.

– А вот и сам он… Впереди справа, выше нас! Видишь?

– Вижу, – ответила Маша.

Светила полная луна, и на фоне темно-голубого неба был отчетливо виден вражеский самолет, который разворачивался над морем. Девушки, надеясь, что самолет, отбомбившись, уйдет, решили не мешкая заходить на цель, пока «фонари» еще освещали землю.

– Зайдем со стороны моря, – сказала Дуся, – а потом сразу на обратный курс.

Однако немец не уходил. На какое-то время они его потеряли, но потом опять увидели.

– Нас ждет, – осторожно пошутила Дуся. – Увидит сейчас нашу бомбежку – и мы у него на крючке…

Но Маша шутить не любила, поэтому решительно заявила:

– Тянуть нельзя! Надо быстрее бомбить и уходить.

– Давай заходи с курсом 70°. Так… Подверни чуть правее… Стоп!

Серия бомб перекрыла вражескую траншею.

– Молодец! – похвалила своего штурмана Маша, заложив глубокий крен, чтобы увидеть результат бомбежки. И сразу вошла в пике, уходя от цели.

Новороссийск и Малая Земля остались позади. По-2 уже приближался к своему аэродрому, когда Маша вдруг сказала:

– Знаешь, Дуся, это мой 500-й боевой вылет…

– Да ну? Поздравляю! Что ж ты молчала?

– Вот теперь, когда впереди посадочные знаки, можно и сказать об этом.

Днем в полку чествовали Машу Смирнову, которая первая добилась такого результата – 500 вылетов.

* * *

Рассказывает Руфина Гашева:

«Это случилось на Кубани в ночь на первое мая 1943 года. Нам только что вручили гвардейские значки, а Ольге Санфировой еще и орден Красного Знамени. Настроение было приподнятое, хотелось сделать как можно больше боевых вылетов.

Наша цель – пункт Верхнебаканский, где были сосредоточены немецкие войска и боевая техника. Здесь проходила „Голубая линия“, укрепленная полоса обороны противника. Два вылета прошли нормально, хотя обстрел был сильный. На третьем нам не повезло: осколок зенитного снаряда угодил в мотор, и он заглох. А бомбы еще не сброшены! Планируем на цель. Втайне надеемся, что мотор заработает, – у нас уже так бывало. Вот бомбы летят на цель, и Леля разворачивается, берет обратный курс. Мотор молчит, и мы молчим. Понимаем, что придется садиться на территории, занятой противником. Километров семь не дотянули до линии фронта.

Самолет летел над лесом, Леля подвернула его так, чтобы он сел на прогалину. И вот – толчок! Машина, зацепив за дерево, с треском развернулась и остановилась, накренившись, – вся левая плоскость была искорежена… Прихватив планшеты, мы с Ольгой выпрыгиваем из самолета. Поднялась стрельба, мы прильнули к земле. Потом поползли по-пластунски.

В общем, пробирались и ползли две ночи, днем отсиживались: первый день в болоте, в плавнях, второй – в лесочке. Леля простудилась, стала кашлять. Это нас чуть не погубило. На рассвете третьего дня перешли линию фронта и вышли к своим передовым частям…»

* * *

Воспоминания комиссара 218-й дивизии генерал-майора Горбунова:

«…Мое личное общение с полком было с июня 1942 года по март 1943-го. Этот период был наиболее важным в истории женского полка, когда приобретался большой опыт, боевая закалка, проверялись в боях силы и возможности… Включение полка в состав нашей дивизии было встречено командованием не очень благожелательно. Мало кто рассматривал этот полк как полноценную боевую единицу. Возникли многие опасения: и то, что полк принесет большие неприятности и увеличение числа летных происшествий, и что наличие в составе дивизии большого количества женщин может иметь отрицательное значение в бытовых делах и т. п.

Но полк быстро преодолел трудности, связанные с втягиванием в боевую работу, и в течение двух-трех месяцев не только завоевал всеобщее признание как боевая единица, но стал одной из лучших частей дивизии. Особенно ярко проявились высокие боевые качества, героизм и самоотверженность людей женского полка в боях на Тереке. Боевые дела полка уже знали во многих частях фронта. Полк хорошо знала пехота и другие наземные войска, наконец, он стал хорошо „известен“ и немцам.

В боевой истории авиации едва ли есть такой другой пример, когда бы часть, личный состав которой не прошел почти никакой военной подготовки, сумела в такой короткий срок завоевать столь широкую боевую славу…

…Бодрость и жизнерадостность никогда не покидали полк. Вызывает удивление, что суровые лишения и трудности никогда не удручали людей, их как бы не замечали. Но самое главное, чем выделялся женский авиаполк, – это бесстрашие и героизм. Это было настолько массовым явлением, что в полку к этому привыкли как к чему-то само собой разумеющемуся…»

* * *

Вот она, Киевская, один из опорных пунктов «Голубой линии», подумала Рая Аронова. А в переговорный аппарат сказала:

– Катя, набери высоту побольше. Тут нам опять дадут жару.

– Какую высоту! Нижняя кромка облаков всего 700 метров, – ответила летчик Катя Пискарева.

– Ну, сколько можешь…

Не успела она это сказать, как зажглись прожекторы, пошарили в небе и скрестились. Оголтело залаяли зенитки, стреляя по освещенному самолету. Рая заметила на перекрестке дорог машины – хорошая цель.

– Катя, чуть правее. Держи курс.

В этот момент что-то горячее, острое вонзилось в правый бок. От сильного толчка Рая стукнулась очками о приборную доску и охнула. На мгновение потемнело в глазах… И сразу мысль: бомбы! Цель уйдет!..

– Бросаю…

Видно было, как внизу разрывы бомб перекрыли дорогу: одна машина отстала, в ней стали непрерывно вспыхивать мелкие огоньки – рвались боеприпасы. Катя сразу вошла в