Inside out: моя неидеальная история - Деми Мур

Я искала ответ во всех направлениях: прочла все книги по самосовершенствованию, какие только смогла достать, познакомилась с тибетским монахом, работала с шаманом из Нью-Мексико, пригласила домой целительницу из племени чероки, которая провела церемонию, а еще мы с Оливером совершили восхождение на горы Бутана. Моя старая подруга Лора Дэй[66] провела для меня семинар по изучению силы интуиции и мыслительной сущности. Я была открыта для поиска истины, где бы она ни была, и ради этого буквально заглядывала под каждую подушку. В то время мои поиски понимания и смысла были моей работой.

При всех преимуществах маленького городка, жизнь там имела свои ограничения. Румер заканчивала начальную школу, когда мы с Брюсом расстались, и переживала не только из-за этого, но и потому, что не могла найти общий язык со своими одноклассниками. Эта ситуация не улучшилась в средней школе, а когда она должна была перейти в старшие классы, то решила попробовать что-то новое. В 2002 году Румер начала свой первый год обучения в Интерлохене, в ориентированной на искусство школе-интернате в штате Мичиган, которая чем-то похожа на Джульярдскую школу[67]. Румер была самой юной девочкой, которую когда-либо туда принимали.

Примерно в то же время у меня появилась возможность продвигаться самой. Мне позвонила Дрю Бэрримор, она снимала продолжение своего фильма «Ангелы Чарли», который два года назад стал настоящим хитом – с Кэмерон Диаз, Люси Лью и самой Дрю в главных ролях. Она хотела знать, не хочу ли я сыграть новую героиню по имени Мэдисон Ли – бывшего Ангела, которая стала предателем, хорошую девочку, которая стала плохой. «Эта роль была написана специально для тебя», – сказала мне Дрю. Дрю мне очень нравилась, на самом деле, мне нравились все, кто участвовал в этом фильме. Но мне не хотелось покидать Хейли – уютное гнездышко, которое я создала. Дрю не сдавалась. «Подумай об этом. Съемки рассчитаны всего на двадцать дней», – настаивала она.

Я полетела в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с ней.

– Пожалуйста, доверься нам. Эта роль только для тебя. Ничего не будет дольше двадцати дней, – уверяла она меня.

На этот раз у меня не было возможности думать о негативных сторонах фильма: Дрю умоляла поучаствовать, а мои агенты заявляли, что это отличная возможность. Возвращаясь назад, я поняла, что это не тот проект, который я себе представляла, – мне будет не совсем комфортно играть злодейку. Но что действительно толкнуло меня принять участие в этом фильме, так это то, как были взволнованы мои девочки: они видели первый фильм «Ангелы Чарли», и мысль, что я буду во втором, просто ошеломила их. Мы все были готовы к некоторому радостному волнению и смене обстановки.

Глава 18

Я была в Нью-Йорке на предварительной пресс-конференции фильма «Ангелы Чарли», что было совершенно новым опытом для меня – очень естественно, женственно, забавно. Это было весной 2003 года, тогда я как раз закончила съемки обложки журнала Vogue с Марио Тестино, и моя подруга Сара Фостер[68] позвонила и спросила, не хочу ли я поужинать с компанией друзей. Она упомянула, что там будет Эштон Кутчер – актер, некоторое время снимавшийся в сериале «Шоу 70-х», восходящая кинозвезда. Эштон сам создал реалити-шоу под названием «Подстава» – съемки розыгрышей звезд на скрытую камеру. Шоу имело большой успех и сделало его популярным. Тогда Кутчер был в городе, чтобы в выходные выступить в передаче «Субботний вечер в прямом эфире».

Накануне ужина мы все собрались в гостиничном номере Эштона – он как раз закончил репетицию шоу и собирался по-быстрому принять душ, с важным видом расхаживая по номеру в полотенце. Я извинилась, сказав, что мне нужно позвонить своим девочкам. Я уже желала им спокойной ночи, как вдруг дверь открылась. Полностью одетый Эштон выглянул и посмотрел на меня с серьезным, несколько застенчивым выражением лица.

– Это самое прекрасное, что я когда-либо слышал, – сказал он и быстро закрыл дверь.

В этот момент в моих глазах из симпатичного начинающего актера он превратился в кого-то более интересного.

За ужином казалось, будто, кроме нас, никого больше не было.

Эштон рассказывал, как рос рядом с кукурузными полями в Айове. Уже по тому, как он говорил о своих целях, было ясно, насколько серьезно он относится к своей работе – это было что-то вроде убеждений парня из провинциального городка в том, что он должен трудиться не покладая рук. Он был высоким, с растрепанными волосами, и начинал свою карьеру, как когда-то и я, моделью. Мне нравилось, что в его красивых чертах лица было что-то угловатое: он много раз ломал нос, и это придавало его лицу особую причудливость. Он был общительным, дружелюбным и энергичным – я чувствовала себя комфортно в его компании.

Когда все остальные собрались расходиться по домам, мы все еще продолжали разговаривать. Я жила в своей квартире в «Сан-Ремо»[69], которую получила после развода с Брюсом, но решила ее продать, поэтому там почти не было мебели, зато столько свободного места – целых три этажа! И потрясающий вид на Центральный парк. Я пригласила Эштона вернуться туда вместе со мной – и мы не спали всю ночь, рассказывая друг другу истории нашей жизни и получая в ответ полное взаимопонимание. Казалось, что мы продолжаем разговор, который вели на протяжении многих лет, испытывая легкость, поддержку и едва уловимый энергетический шлейф. Не каждый день вы встречаете того, с кем чувствуете себя полностью уверенным в себе и оживленным. В конце концов, мы заснули рядом.

На следующий день Эштон должен был идти на репетицию шоу «Субботний вечер в прямом эфире», а я собиралась вернуться домой, чтобы посмотреть выступление Скаут в школе. Мы продолжали наше общение по телефону – не могли перестать переписываться. Он отправлял мне смс в перерывах во время репетиции, и я не могла удержаться, чтобы сразу же не ответить ему. Это был уровень сумасшедшего внимания. Мы очень много переписывались – и это напоминало игру, когда необходимо держать воздушный шар в воздухе и делать все возможное, чтобы он не упал.

Стоял прекрасный солнечный день, когда я добралась до аэропорта, но он был закрыт. Мне сообщили о надвигающемся сильном шторме, и это было странно, поскольку небо было чистым – голубым и безоблачным. В общем, я не могла покинуть Нью-Йорк. Казалось, что Вселенная дала нам эту возможность, настоятельно требуя, чтобы мы провели как можно больше времени вместе. Конечно, я немедленно написала Эштону: «Ты не поверишь, но мой самолет отменили. Не хочешь встретиться?» В тот вечер он