Вера Хоружая - Письма на волю

Иногда попадает в руки новая книжка, западная, конечно. Приступаю к чтению с напряженным интересом, хочу услышать биение сердца сегодняшнего дня. И что ж? На половине книжки злюсь, в конце — возмущаюсь. Что это за убожество мысли, что за анемичность чувств, что за ничтожность стремлений, бессилие жить и хотеть!

Возмущение мое не лишено злорадства, некоторой доли удовлетворения: хорошо, еще одно доказательство, наглядное и убедительное, еще один неотразимый факт «их» разложения. И я повторяю: так, так, выше носа не подпрыгнешь! Каковы времена, таковы и птицы, таковы и песни!

Ну, хочешь знать, что у меня еще за событие? Сижу в новой камере, с новой товаркой. В прежней камере я сидела целых два года (каков темп жизни, каково разнообразие!). И мне жаль было с ней расставаться. Там я видела из окна Вислу, сад, вдали — темно-синий лес, а близко — мои любимые три одинокие ели на пригорке. В сильный ветер они шумят протяжно и глухо, как целый бор. Сосновый бор — какое далекое это воспоминание.

А теперь в окно ко мне заглядывают кудрявые ветки старого клена. Вид из окна — тюремный двор, а за стеной — городская площадь, костел. Впечатления, как видишь, совсем иного порядка. Гудят и грохочут автобусы, шуршат изящные лимузины, беспрерывно звонят колокола, и часто медленно движутся торжественные католические процессии. Самое ожесточенное и преступное сердце должно умилиться при виде массы хоругвей, убранных цветами, образов, толп верующих, преклоняющих колени, длинной вереницы старушек, бережно несущих зажженные свечи, и главное — при виде легкой, воздушной стаи девочек, одетых во все белое. Старшие из них идут впереди, неся пальмовые ветви, а меньшие, идя с корзиночками, все вдруг грациозно сгибаются и стелют цветы под ноги шествующему под балдахином ксендзу. Запах ладана проникает даже в наши грешные камеры, и я ясно слышу латинские слова гимнов и молитв, то гремящие торжественно и грозно, то рокочущие ласково и умиленно…

Ну, что еще! Хватит обо мне! Ага, ты все с каждым разом усиленнее просишь написать правду про здоровье, главное про сердце. Ты сильно «отстал от жизни». Сердце давно перестало быть главным, уступило свое место легким. Ну так вот, несмотря на постоянную и особенно сильную по вечерам и на рассвете боль в пруди и в плечах, несмотря на кровохарканье, я (ну, поверь же, поверь) все ночи чувствую себя хорошо. Я вовсе не лежу, в последние недели даже не «прикладываюсь», не пропускаю прогулок. Я чувствую себя сильной, не устаю, почти не замечаю повышенной температуры, и болезнь вообще мне ни в чем не мешает. Я сама по себе, а она сама по себе. Ни следа болезненных, мрачных настроений, ни самочувствия больной. Я сильна (ох, если б можно приложить эту силу так, как хочется!), радостна и бодра. Ну какая же я больная? Вот тебе не «прикрашенный рассказ», чего ты так сильно не хочешь, а сущая, истинная правда. Будь поэтому совсем, совсем спокоен. Я и буду здорова. Стоит мне только ступить на землю, увидеть близко нашу лучезарную родину, и она меня тотчас исцелит. Стоит мне только взяться за работу, только развернуться, только дохнуть свободой (о, скорей бы, скорей это было), и тотчас забудутся, исчезнут все «объективные признаки» всяких там болезней. Надо жить, жить! Ведь каждое дуновение сегодняшнего ветра — это мощный призыв к жизни, это волна сил. А свобода ведь не только все ближе и ближе. Она уже близка!..

Президиум ЦИК Белорусской Советской Социалистической Республики постановил в день 10-й годовщины освобождения Белоруссии от белополяков (11 июля 1930 г.) наградить орденом Трудового Красного Знамени среди других товарищей и тов. Веру Хоружую.

Тов. Вера Хоружая уже 5-й год сидит по приговору фашистского суда в тюрьме. Сейчас она находится в женской тюрьме «Фордон» на Поморье. Тов. Вера Хоружая является известной революционеркой, одним из руководителей западнобелорусского комсомола. Ее пламенные революционные выступления на большом процессе «133-х» в Белостоке, на процессе «31-го» в Бресте известны широким трудящимся массам Западной Белоруссии. Комсомольцы и революционная молодежь хорошо знает тов. «Верку».

В лице тов. Веры Хоружей награждена вся революционная молодежь Западной Белоруссии, все трудящиеся, которые ведут упорную борьбу против фашистской оккупации, за самоопределение Западной Белоруссии, вплоть до отделения и объединения со свободной Советской Белоруссией.

Под Красным знаменем объединенной БССР трудящиеся массы будут решительно сражаться так, как сражалась тов. Вера, будут такими преданными делу революции, какой остается и в казематах панских тюрем тов. Вера Хоружая.

Газета «Чырвоны сцяг» — орган ЦК Компартии Западной Белоруссии № 5(76), август 1930 г.

Агитационная публицистика

Из брошюры «ЗА КРАСНЫЙ ОКТЯБРЬ В ЗАПАДНОЙ БЕЛОРУССИИ»

7 ноября опустеют дома в городах и избы в деревнях по всему Советскому Союзу, а улицы до краев наполнятся людьми. Рабочие и работницы, колхозники и колхозницы, красноармейцы и студенты, юноши и девушки, дети — миллионы и миллионы людей в шеренгах и колоннах. Звенят, переливаются песни, гремит музыка тысяч оркестров, раздаются миллионноголосые крики «ура»! Дома, улицы и площади украшены кумачом, зеленью и цветами. Люди — в праздничных одеждах, на лицах — радость. Миллионы радостных лиц. Рабочие и крестьяне Советского Союза празднуют годовщину Октябрьской революции, годовщину своей победы над буржуазией.

7 ноября в Варшаве и Берлине, в Риме и Нью-Йорке, в Лондоне и Монтевидео, в Шанхае и Александрии, в тысяче других городов и тысячах деревень огромного пространного мира на углах улиц стоят полицейские в стальных касках, с резиновыми палками, винтовками и пулеметами. И если вдруг на улице как из-под земли вырастает демонстрация с красным флагом, они с воем и криком бросаются на нее, разгоняют. Но из толпы летят камни, над головами вырастает лес кольев. И хотя улицы залиты кровью, и хотя полицейские увели в тюрьму десятки арестованных, победители все же сегодня — рабочие и крестьяне, потому что они вышли шеренгами на улицы наперекор запретам капиталистических правительств. Трудящиеся всего мира по призыву коммунистических партий тоже празднуют годовщину Октябрьской революции. Они вышли на улицу, чтобы бороться за революцию у себя в Польше и в Соединенных Штатах, в Англии, Германии и в Китае, в Японии и Египте, в Швеции и Уругвае, во всех странах большого и широкого мира.