Шпаргалка для ленивых любителей истории. Комплект из 3 книг - Александра Маринина

брака себя не опорочила. Генрих упирался: брак был неправильным, она вдова брата, Библия такое дело запрещает. Папа Римский ему в ответ: а вот и не запрещает, тем более ты сам утверждал, что первый брак не был консумирован, следовательно, фактически не состоялся. Карл Пятый порадел за родную тетку, разгромил Рим и взял в плен Папу Климента Седьмого. Для острастки, видимо, чтобы не смел идти на поводу у развратника Генриха и давать ему разрешение на развод. Папа намек понял и тянул с решением вопроса под разными предлогами.

Рядились долго. Ватикан разрешения на развод не давал. История получилась длинная, сложная, углубляться в нее мы не станем, кому интересно – сам найдет, где прочитать. И папский легат в Англии годами сидел, и суды устраивали, и ученых собирали, чтобы они изучали архивы и искали подходящие прецеденты – чего только не придумывали, чтобы прийти к удовлетворительному с точки зрения Церкви и закона итогу. И тут обнаружилась одна любопытная находка, толкнувшая мысль влюбленного короля в другом направлении. В какой-то старой книге обнаружились сведения о том, как один из первых христианских королей Англии якобы обратился к Папе с вопросом, должен ли он применять римское право или устраивать жизнь в своей стране как-то иначе. Папа якобы ответил, что король есть наместник Божий в своем государстве и никакие советы и указания со стороны Рима ему не нужны. Ученые взбодрились, принялись копать дальше и набрали целую огромную стопку всяких документов, в которых в той или иной форме говорилось, что ни одна епархия не должна зависеть от авторитета римского престола. Иными словами, живите своим умом и судите по собственному разумению, не оглядываясь на Ватикан. Так это же прекрасно! Это и есть та самая печка, от которой можно начинать плясать!

Генрих Восьмой находку обдумал, обнюхал, облизал и начал постепенное движение. Например, в разговоре с послом французского короля назвал Папу невежественным человеком, который не имеет права выступать в роли духовного пастыря. Потом заявил, что все обязательно должны прочитать книгу «Послушание христианина», где ясно сказано, что полномочия короля должны распространяться не только на управление государством, но и на все духовные дела. А вскоре уполномочил своих послов в Риме объявить Папе, что ни одного подданного Англии не имеет права привлекать к ответственности и судить иностранный суд.

Толку по-прежнему не было, и в один прекрасный момент Генрих взбеленился и заявил, что раз Римско-католическая церковь не идет ему навстречу, то такая Церковь ему и его государству не нужна, он Церковь реформирует, возьмет кое-что нужное из нарождающегося протестантизма и объявит себя главой англиканской церкви, сам будет попами рулить. Даст себе развод и все равно сделает по-своему.

И таки сделал! Обвинил Екатерину невесть в чем, устроил судилище, признал ее виновной и отправил в изгнание в далекий замок, а дочку Марию сначала оставил при дворе, потом отослал подальше, сильно урезал штат обслуги и запретил видеться с матерью. Более того, наглец Генрих объявил свой брак с Екатериной недействительным, а Марию – незаконнорожденной. Мы это, если помните, уже проходили. Хотя Ватикан аннулирование брака не подтвердил и не признал, но Генриху это было по барабану, главное – он может наконец затащить красотку Анну в постель на законных основаниях. А то она ведь ни в какую не соглашалась…

На самом деле все происходило, конечно, не так быстро и резко, как описано в двух абзацах. Раскол назревал давно, и лютеранство, проникая в народ, постепенно настраивало людей против ортодоксальной церкви. Генрих готовил свою реформу не один день, при этом старался сохранять видимость нейтралитета, чтобы никто не мог его упрекнуть в том, что он возвышает протестантизм исключительно из шкурных интересов: чтобы расторгнуть брак и снова жениться.

Короче, женился он в 1533 году на Анне Болейн, которая тут же родила ему дочку Елизавету. Свадьба – 25 января, рождение ребенка – 7 сентября того же года. Опять январь и сентябрь. Да что ж такое-то! Вспоминаем Генриха Седьмого и Елизавету Йоркскую. Это у них наследственное, что ли?

Ладно, родилась дочка. Анна молода и здорова, Генрих еще очень даже «в силах», так что лучшее впереди, надежды не теряем. Вообще-то, король хоть и был влюблен в Анну Болейн, но не до такой степени, чтобы в один миг превратиться в верного и добродетельного мужа. Период беременности дорогой супруги – отличное время для любовных похождений, и Генрих не собирался упускать момент. Анна узнала, устроила сцену, наговорила явно лишнего, на что и получила от Генриха Восьмого совет «закрыть глаза и молча терпеть, как делали другие на ее месте», в противном случае кузькина мать будет королеве показана в полный рост и во всей красе. Королева Анна опасность осознала, к сведению приняла и заткнулась. Поняла, что ее единственный козырь – рождение сына, наследника, а вовсе не красота и обольстительность, как она наивно полагала.

Через полгода после рождения у Генриха и Анны Болейн дочери Елизаветы отношения с Римом достигли пика конфронтации: Папа Климент Седьмой своим декретом признал законным брак короля с Екатериной Арагонской. В ответ Генрих велел вычеркнуть имя Папы из всех молитвенников и никогда больше не упоминать его в положительном контексте. Оскорблять или упрекать – можно и даже нужно, а хвалить и возвышать – ни-ни. Еще через несколько дней парламент принял «Акт о престолонаследии»: отныне право наследования короны переходило к Анне Болейн и ее детям. К детям, заметьте себе, а не к сыновьям. То есть Генрих вроде как смирился с возможной перспективой остаться без сына и согласился на девочку-наследницу, если уж с мальчиком так никогда и не срастется. Все жители Англии должны были подписать присягу о том, что будут чтить и соблюдать «Акт о престолонаследии». А кто не согласен – тот может быть объявлен изменником. Томас Мор, один из высочайших чиновников при Генрихе, например, отказался. Его тут же засунули в Тауэр и казнили. Хорошо, что он свою «Утопию» уже успел к тому времени написать. Принцесса Мария, дочь Екатерины Арагонской, тоже, естественно, отказалась присягать, за что была жестко наказана отцом. Если после рождения Елизаветы Марию всего лишь лишили статуса принцессы и определили фрейлиной к новой папиной дочке, то после отказа от присяги девушку фактически лишили свободы, запретив ей покидать свои покои, а одну из ее служанок и вовсе в тюрьму отправили.

Следующим шагом было принятие «Акта об изменах»: за злоумышленные высказывания против короля и королевской семьи полагается смертная казнь. Рот затыкался не только критике, но даже и простым сомнениям, и неудовольствию. И наконец последовал «Акт о супрематии», согласно которому