Братья Нобели - Федор Юрьевич Константинов

* * *

Наступил новый, 1869 год, затем пришла весна, а дела у создателя динамита шли ни шатко ни валко. «Мне бесконечно больно сознавать, что я ничем не могу помочь старикам», – с горечью писал он Роберту в марте того года.

Между тем, одно из главных событий в его жизни к этому времени уже произошло, хотя сам Альфред этого пока не знал. В 1868 году на экспериментальном взрыве в Райндалене он познакомился с французом Франсуа Барбом, которого все вокруг почему-то называли Полем. Будучи на три года моложе Альфреда, он успел к тридцати годам окончить Политехническую школу, послужить офицером во французской артиллерии, пару раз побывать в тюрьме за какие-то хулиганские выходки, выгодно жениться, а на момент их знакомства вместе с отцом владел несколькими рудниками и механической мастерской, объединенными в фирму «Maison Barbe, Pére et Fils et Cie, Maîtres de Forges» («Дом Барб. Отец, сын и компания. Кузнечные мастерские»). Фирма располагалась в Лотарингии, на самой границе между Пруссией и Францией, и Франсуа-Полю, обладавшему бешеной энергией, а также, по выражению Альфреда, «совестью еще более растяжимой, чем лучшая резина», было явно тесно в провинции – его тянуло в Париж, ему хотелось «большого дела», которое превратило бы его в одного из промышленных магнатов Франции. В изобретении Нобеля, уже не раз потерпевшего поражение в попытке самостоятельно пробиться на французский военный и промышленный рынок, Барб увидел потенциал, который поможет ему реализовать свою мечту. Это было тем более реально, что после ошеломляющей победы над австрийцами в 1866 году премьер-министр Пруссии Отто фон Бисмарк уже жил идеей объединения Германии под началом Пруссии и создания Второго рейха. А также, само собой, аннексии у Франции германоязычных Эльзаса и Лотарингии. Военное столкновение двух держав становилось неизбежно, Франция в спешном порядке перевооружала армию, и любые технические новшества могли прийтись теперь в Париже ко двору. Впрочем, вся Европа того времени была бурлящим котлом, в котором «варились» до состояния готовности все европейские нации в современном понимании этого слова, и температура в этом бульоне постепенно приближалась к точке кипения.

Понимая это, Поль Барб в 1868 году начал переговоры с Альфредом Нобелем, одновременно прощупывая почву для получения разрешения на производство и продажу динамита во Франции. Идя по этому пути, он добился встречи с военным министром Наполеона III, а также заручился поддержкой ряда депутатов Национального собрания, включая яростного республиканца, будущего премьер-министра Леона-Мишеля Гамбетту. Почувствовав, что дело находится «на мази», в апреле 1870 года Барб подписал с Альфредом контракт о сотрудничестве, согласно которому последний передавал энергичному французу свой патент в обмен на то, что Барб найдет капитал для строительства завода, а прибыль они будут делить пополам.

Альфред был воодушевлен открывающимися перспективами, так как беззаветно поверил в огромные возможности и пробивные способности Барба. Однако вскоре, в начале мая, его постиг новый удар: на заводе в Крюммеле в результате очередного взрыва погибли пять человек, и среди них – молодой соплеменник Нобелей, химик Ратсман, принятый семьей на работу вскоре после взрыва в Хеленеборге и лишь недавно переехавший в Германию.

Гибель Ратсмана Альфред воспринял как личную потерю. Он попытался выяснить причину взрыва, но поскольку никто из свидетелей не выжил, сделать это было практически невозможно. Однако, похоже, в прусской полиции придерживались по данному поводу иного мнения: она объявила о намерении произвести серьезное расследование, до окончания которого все производство нитроглицерина, а значит и динамита, было заморожено. От всех этих потрясений у Альфреда обострились его болезни, и в начале лета 1870 года он отправился поправлять здоровье на курорт.

А 19 июля, как известно, Франция объявила войну Пруссии, к которой тут же присоединились четыре южногерманские монархии. Вслед за этим началась гонка вооружений по всей Европе, включая и Россию, что открывало новые огромные перспективы не только перед Альфредом, но и перед Людвигом и Робертом.

* * *

За два дня до начала войны Барб написал Альфреду, чтобы тот подготовился к тому, чтобы перевезти во Францию из Крюммеля директора тамошнего завода и все необходимое оборудование. При этом, учитывая отношения между Пруссией и Францией, Барб советовал зашифровать письмо и отправить ответ на имя французского посольства в Лондоне в двойном конверте. Однако после начала войны перенос производства из Пруссии во Францию стал невозможен в силу целого ряда обстоятельств.

Во-первых, вскоре после начала войны Барб был призван в армию, в свою родную артиллерию, принял участие в жестоких боях, развернувшихся в Лотарингии, и в начале августа попал в плен. Во-вторых, власти Пруссии поняли, что динамит можно успешно использовать для взрыва мостов и железнодорожного полотна, а потому предложили Альфреду возобновить его производство в Крюммеле в обмен на отмену наказания за последний несчастный случай, обязав его лишь выплатить компенсацию вдовам погибших в размере не менее половины годовой зарплаты их мужей. И Альфред начал производить динамит для Пруссии, впрочем, не испытывая к этой стране никаких теплых чувств и не считая себя обязанным сохранять ей не только верность, но и лояльность. Он продолжал жить надеждой на куда-то запропастившегося Барба, а также на своего агента в Лондоне, который, воспользовавшись начатой войной, сумел разбудить интерес к динамиту у правительства Великобритании и получить лицензию на его транспортировку и производство.

Тем временем события развивались стремительно. 1 сентября французы с треском проиграли битву при Седане, огромная Шалонская армия вместе с находившимся при ней Наполеоном III оказалась в плену, и пруссаки оказались под Парижем. 4 сентября была провозглашена Третья Французская республика, и столица начала готовиться к обороне. В это самое время прусская полиция, нарушив все данные правительством обещания, неожиданно возобновила расследование по делу о взрыве в Крюммеле. Альфреду стали угрожать двумя годами тюрьмы и взяли с него подписку о невыезде. Правда, спустя пару недель выяснилось, что речь идет о «досадной бюрократической ошибке», и дело было прекращено, но теперь Альфред уж точно считал себя не связанным какими-либо обязательствами с Пруссией. Он кипел от негодования и постоянно задавался вопросом: куда же пропала эта каналья Барб?!

В октябре 1870 года Поль Барб объявился. Как выяснилось, в плену он пробыл относительно недолго, сумел освободиться, пообещав, что больше не будет принимать участие в боевых действиях, некоторое время пробыл в родной Лотарингии, а затем добрался сначала до Парижа, а затем и до Тура, в который из осажденной столицы на воздушном шаре эвакуировался Гамбетта. 31 октября, сообщил Барб Нобелю, он заключил с Гамбеттой договор о скорейшем строительстве динамитного завода, под который получил миллионный правительственный кредит. В тот же день Барб был удостоен ордена Почетного легиона.

Известие о строительстве такого завода в Париже встретили с ликованием. «Динамит, еще вчера никому не известный, но